Психологические аспекты буддизма
Шрифт:
В обиходном языке мантра называлась "чжоу юй" — "заклинательная песнь", или "гэцзюэ" — "песенное заклинание". Более же каноническое ее название — "ба цзы чжэнь цзин" ("восьмииероглифная сутра" или, сокращенно, "чжэнь янь" — "истинные слова").
Мантра, которую учитель сообщал ученику, считалась знаком причастности к вере, конечной и высшей магической формулой, способной обеспечить членам секты "блага" разного уровня ценностной шкалы.
Первая, высокая знаковая ценность формулы-мантры как доказательства истинной причастности к секте вполне осознавалась властями, для которых уже одно знание мантры служило основанием для вынесения
Существовало некое подобие между функцией мантры и функцией самого "мастера" — учителя "гунфу": так же как последний считался тем искусней, чем сильнее чувствовал свое "посредничество", ощущая, что источник его дара — "сверху", "свыше" — от Ушэнлаому, так и мантра — это то, посредством чего постоянно напоминалась, подчеркивалась связь результативности "гунфу" с элементом сакрального и с доктринальным началом сектантской религиозной структуры. Даже во время фехтования или боксирования участники сопровождали все движения, выпады рецитацией мантры.
Способы или виды ритуальной рецитации широко варьировались: от предельно эзотерических, сложно зашифрованных и детально разработанных до совсем простых.
Декламация-медитация восходила к тому типу внутренней тренировки (нэйгун), который в Китае известен по крайней мере с IV в. до н. э. и который предназначался для приведения в движение и циркуляции "жизненного дыхания" — "ци". Считалось, что это полезно как в духовном, так и в терапевтическом плане и приносит хорошее здоровье и долгую жизнь.
Для медитации обычно усаживались в позу буддийских монахов — "да цзо". В буддийских текстах часто приводится описание последовательных стадий принятия позы. По достижении определенного уровня сосредоточения можно было переходить к "юнь ци" — направлять и приводить в движение "жизненное дыхание" внутри тела. (Тексты также дают детальные объяснения "технологии" дыхательных упражнений, ничем не отличающихся от общеизвестной китайской дыхательной гимнастики.) Пройдя процесс медитации, адепт впадал в состояние транса — "цзо гун".
Обстановка медитации также сильно варьировалась в разных сектах. В некоторых из них считалось, что медитирующий должен оставаться один или в самом узком кругу, куда ни в коем случае нельзя допускать "непосвященных", "иначе медитация не будет удачной". В других сектах единоверцы собирались группой, не обращая внимания на присутствие посторонних.
Если медитация была "успешной", то достигнутое "трансоподобное" состояние могло служить самым разным (разноуровневым) целям. Например, в источниках, описывающих допросы арестованных сектантов, часто встречаются жалобы чиновников на то, что допрашиваемый искусственно вводил себя в состояние полной прострации, переставая реагировать на какие-либо внешние раздражители.
Нередко достижение состояния транса сектанты считали знаком того, что душа человека "поднималась" на небо якобы засвидетельствовать почтение Ушэнлаому. Согласно учению "гунфу", в этих "восхождениях" души (юань шэнь) на небеса тоже были разные "уровни": от временного отсутствия, длящегося определенный временной отрезок, до "прохождения души через порог Куньлунь (так называлась макушка головы. — Е.П.)" и ухода в "Небесный дворец" Ушэнлаому, с тем чтобы никогда не возвращаться "вниз",
Некоторым членам сект приписывалась способность предсказывать будущее, что сектанты также связывали с медитацией и состоянием транса.
На определенном уровне духовного обучения в сектантской традиции медитация, сочетавшаяся с декламацией восьмизнаковой мантры, рассматривалась как "обучение правильному [Пути]" — "сюэ Дао" — или "постижению Дао". Такая медитация йогического толка была значительно более сложным "искусством", нежели простое декламирование восьми иероглифов (хотя и это, по признанию адептов сект, помогало "отрегулировать дыхание" и улучшить самочувствие).
Но "настоящая" медитация была настолько тяжела для некоторых, что они не выдерживали этих занятий физически или психически.
Особо распространенным и разнофункциональным было использование в сектантских практиках "фу" — талисманов, заклинаний, "чар" или амулетов [3]. "Чудодейственная" сила этих "фу" определялась их прямой связью с Ушэнлаому. Хуан Юйпянь, автор сочинения "Посе сянбянь" (Опровержение ереси), написанного на материалах сектантской литературы, реквизированной во время обысков и арестов, которыми он занимался по долгу службы, приводит отрывок из сектантских "священных книг". В нем говорится о том, как одному из будд, обитавшему во дворце Матушки, предстояло сойти на землю и возродиться в облике патриарха Гун Чана. Ушэнлаому рассказывала Гун Чану о "бедствиях", которые будут сопутствовать грядущему повороту кальпы, а на его вопрос: "Как [же] мы сможем спастись во время этих бедствий?" — она ответила: "Я дам тебе магические талисманы ("фу"), чтобы спасти людей" [3].
Некоторые сектантские книги состояли из изображений этих "фу", представлявших собой отчасти иероглиф, отчасти рисунок, с пояснением, для какой цели предназначалось заклинание (см. [4, с. 121–124]). Полагали, что стоит лишь скопировать "фу" со "священной книги" на кусок бумаги, сжечь, а пепел высыпать в воду или чай и дать выпить больному, чтобы излечить его. Другие книги содержали магические формулы или заговоры (заклинания другого типа) — "чжоу". Их читали нараспев, что также якобы обеспечивало "полезный" (защитительный или исцеляющий) эффект. Таким образом, считалось, что через посредство "фу" и "чжоу" высшее спасающее божество Ушэнлаому передавало своим последователям сверхъестественную мощь.
"Чудодейственная" сила заклинаний также мыслилась сектантами и соответственно трактовалась ими как бы в двух планах или уровнях: более "возвышенном", метафизическом, и более утилитарном, практически-прагматическом. Так, один из сектантских наставников говорил: "Если вы сожжете и выпьете "фу", оно поможет вам достичь состояния просветления и реализовать пребывающую в вас природу Будды", но одновременно он же внушал ученикам, что "благодаря "фу" и "чжоу" они смогут избежать беды от огня, воды и меча" [4].