Психологические отношения человека в социальной системе
Шрифт:
Многие ученые также делают акцент на различении связи и отношения.
А.И. Уемов, на наш взгляд, не совсем прав, когда подчеркивает, что связь обязательно приводит к тому, что изменение одной вещи определяет изменение другой, а отношение не во всех случаях ведет к этому. Например, положение одного города восточнее другого еще не определяет факта и характера их связи и возможности изменения [272]. Возразить на это можно тем, что если оставаться в рамках того же множества, в котором взято отношение данных вещей, т.е. пространственного, то связь их вполне очевидна: она пространственна. Если мы представим невероятную ситуацию пространственного изменения одного из городов (на примере
А.П. Шептулин также считает, что не всякое отношение является связью. «Связью называется лишь такое отношение, которое предполагает определенную зависимость одного явления или стороны от изменений других» [299, с. 154]. К другого рода отношениям (не связям), по его мнению, можно отнести отношения между географической средой и производственными отношениями как факторами, не влияющими друг на друга. С этим также нельзя согласиться, так как влияние географической среды на производственные отношения убедительно доказано Г.В. Плехановым и выявляется при сравнении истории разных народов.
Иллюзия независимости возникает тогда, когда мы исследуем не реальный процесс, а соотносим некоторые абстрактные признаки процесса, нередко грубо вербализованные в виде определенных научных понятий, которые соответствуют совершенно разным реальным множествам (в нашем примере географическое и производственное множества). Поэтому они несовместимы.
В.И. Свидерский приходит к выводу о том, что связи выражают зависимость или взаимозависимость объектов и соответствуют зависимостям или взаимозависимостям, «опосредованным какой-либо общей, но непосредственной основой» [229]. Поэтому он преобразует традиционную формулу вещь – свойство – отношение в формулу вещь – свойства – связи – отношения, подводя нас к пониманию вещи как системы взаимодействующих элементов, объединенных единым системообразующим фактором.
Этот фактор, по мнению автора, и определяет отношения элементов, в отличие от связей, которые остаются непосредственно в границах взаимодействия элементов. Если мы возьмем по примеру В.И. Свидерского отношение 2/3, то действительно понять отношение 2 к 3 возможно только благодаря пониманию отношения каждого элемента к десятичной системе счисления. Но в этом случае и связь между 2 и 3 (если только в качестве ее не считать графическое изображение данных единиц) имеет смысл только тогда, когда определяется через связь 2 и 3 с десятичной системой. В противном случае они совершенно равнодушны друг к другу. Только это будет уже не множественная, а системная связь, речь о которой пойдет в дальнейшем.
Вещь (в данном случае – десятичная система), сама являясь множеством, будет представлять собой элемент совершенно иного множества, через которое она воплощает себя и тем самым воздействует на собственные элементы, задавая их связи и отношения. А элементы самой вещи через непосредственные связи и отношения друг с другом реализуют себя в вещи, превращая ее в элемент «иного» множества. Различие этих связей мы определили ранее терминами «первичные» и «вторичные». На уровне анализа множества они могут быть обозначены как внутримножественные и межмножественные. В рассматриваемом же примере они выступают более глубоко – как внутрисистемные и межсистемные. В такой диалектике заключено отражение процесса самодвижения и самопричинения универсума.
Приведенные аргументы подталкивают к выводу о том, что не существует связей без отношений и отношений без соответствующих им связей. Это две стороны, характеризующие один и тот же процесс –
В данном вопросе можно полностью согласиться с В.Н. Сагатовским: «…вопрос о связи надо формулировать не как вопрос о связи объектов вообще, но о связи их в определенном отношении» [227, с. 203]. Тогда каждой связи будет соответствовать свое отношение, которое будет отражать уже не просто возможность изменения, но и его меру.
Отношение. На уровне множества отношение выступает как мера возможного или реального изменения элементов, между которыми существует соответствующая отношению связь. Эти отношения объективны и отражают, следовательно, момент упорядочения элементов множества.
Таким образом, отношения социальных групп и личностей задают естественный процесс упорядочения социального множества. Отношения психологических явлений, таких, как следы памяти, продукты мышления, образы восприятия внутри индивида, задают упорядочение когнитивной сфере индивида.
Но понятие отношения (ни тем более понятие связи) не отражает того, что будет подвергнуто изменению, того, например, какая из многочисленных сторон группы или личности будет изменяться в процессе их взаимодействия с другими элементами множества. Другими словами, пока в нашем категориальном аппарате отсутствует понятие, затрагивающее характер изменения множеств и элементов.
Потребность в таком равнозначном предыдущим понятии вновь открывает нам структура языка. В лингвистической структуре можно выделить два типа предложений, которые устанавливают связь субъекта с подлежащим: (1) через его отношения (реляционное предложение) и (2) через его свойства (атрибутивное предложение) [140, с. 202].
Приведем два утверждения: «Союз племен Среднего Приднестровья и Верхнего Дона складывался в период византийских походов и борьбы славян с аварами». «Славянские племена стали ядром древнерусской народности» [96, с. 58].
Если первое утверждение насыщено отношениями племен, населявших Древнюю Русь, то второе утверждение отражает свойство, образованное их связью.
Вспомним положение К. Бюлера о том, что система типа «язык» основана на двух классах структур. «Первый класс языковых структур и соответствующих установлений как бы преследует цель разорвать мир на абстрактные аспекты, каждый из которых коррелирует со знаком, в то время как второй класс стремится заранее предоставить знаковые средства для конструирования того же самого (репрезентируемого) мира на основе отношений» [47, с. 70].
Абстрактные аспекты мира – это и есть те атрибуции (свойства), которые делают мир доступным для познания, предоставляя возможность выделять эти свойства сознанием и оперировать ими, расчленяя внутреннее единство универсума.
Любое свойство элемента множества, в свою очередь, представляет собой множество. Так, свойство «славянства» представляет множество антропо-психологических черт, но такое множество выделяет славянство как единичный элемент среди иных племен. Оно отражает тот аспект взаимодействия, которое между данными племенными множествами будет происходить, так как они не только различны как субъекты, но и тождественны на более высоком уровне. Все они обладают родоплеменной структурой, и этот факт родоплеменной принадлежности означает, что они могут воздействовать друг на друга.