Психология проклятий
Шрифт:
Можно было отправить родителям, да. Ойтко действительно не солгала, заплатила за лето, вылетевшее из жизни Котэссы. Но сказать, что она об этом жалела — нет. Давно пора было изобличить родителей во лжи, понять, что они действительно обманывали её, причём достаточно долго. Давно пора было вообще понять, что в этом мире добра нет и не будет. И Сагрон был тому очень ярким, таким себе даже солнечным в негативном понимании этого слова примером.
Так мысленно полагала девушка.
— Итак, — завершил он свой рассказ, кажется, совершенно не замечая пристальных женских взглядов, — какие выводы вы сделали
Та влюблённо вздохнула. Кажется, весь урок она только и болтала о том, как прекрасно белые волосы контрастировали с чёрной рубашкой и чёрными же брюками — теперь смотрела на мужчину так, словно он задал ей вопрос, не имеющий никакого отношения к учёбе.
Что-то вроде "вы выйдете за меня замуж?"
— Да, — выдохнула она.
— Что — да? — удивлённо переспросил Сагрон.
— Да, — повторила девушка, влюблённо глядя на него, но мужчина только махнул рукой и указал на следующего студента.
Парень вскочил и поспешно оттарабанил какие-то краткие выводы по уроку. Котэсса содрогнулась. Он сказал это так автоматически и вызубренно, что могло возникнуть впечатление, будто бы парень и вправду заучил слова заранее, а теперь просто удачно ввернул их во время урока. Но, судя по довольному выражению лица Сагрона, сказал он всё правильно.
— Замечательно, — кивнул он. — Записываем домашнее — оно на доске, — Котэсса бросила взгляд на ровные буквы и поспешно переписала в свою тетрадь, — и свободы. Хм… Арко, останьтесь.
Студенты — кто охотно, кто не очень, — потянулись к выходу. Котэсса, прижав журнал к груди, посмотрела раздражённо на Сагрона.
— У вас ещё есть сегодня какие-то занятия? — окликнул преподаватель одного из проходивших мимо парней. Тот отрицательно мотнул головой и заспешил к выходу, словно опасался, будто бы именно его и вознамерился задержать Сагрон. Но Тэсса прекрасно знала — нет, этот запрос был по её душу.
Она раскрыла журнал, поставила едва заметную точку там, где следовало подписаться преподавателю, и положила его на столе перед Сагроном.
— Подпишитесь, пожалуйста, — стараясь казаться спокойной, промолвила она. — Вот здесь, — девушка протянула ему ручку, и доцент потянулся за нею — только почему-то левой рукой, хотя писал всегда правой.
Котэсса не успела разжать даже пальцы или одёрнуть ладонь, как Сагрон поймал её за запястье.
— Я попросил остаться, а не бросить мне этот бедный документ на стол и, получив желаемое, спешно скрыться из виду, — протянул он. — У меня есть одна очень важная новость.
— И какая же? Вас опять расцеловали, несомненно, против вашей воли? — Котэсса выдернула руку из его пальцев и сердито вздохнула. — Я спешу, пожалуйста, поставьте подпись, и я пойду.
— Тэсси… — он оглянулся на дверь и щёлкнул пальцами. Котэсса с каким-то раздражением отметила, что в унисон щёлкнуло и в замочной скважине, но, впрочем, не испугалась. Во-первых, Сагрон не казался ей страшным, а во-вторых, проклятие всё ещё оказывало определённые защитные действия.
— Котэсса, будьте добры, — поправила она не менее сердито.
Нельзя было демонстрировать собственное недовольство. И свою заинтересованность в том, что у него, оказывается, есть невеста. Кто бы мог подумать! Это надо
— Хорошо, Котэсса, — поправился он, улыбаясь, как пригревшийся на солнце самодовольный кот. — Дело в том, что профессор Куоки решил взять к себе на дипломную одного студента, безумно заинтересовавшегося инновационными часами. Молодой человек покорил нашего заведующего, и тот просто не мог отказать ему в великой чести писать бакалаврскую на тему влияния на часы химических элементов и концентрации боевых заклинаний в воздухе. Увы, но его взяли на твоё место.
Котэсса застыла. Нет, она не была сумасшедшей, мечтающей оказаться в руках Толина Куоки — никто не хотел с ним работать, и все до единого объясняли это нежелание, между прочим, исключительно инновационными часами, а отнюдь не странным поведением господина профессора. Но быть просто так вышвырнутой из списка ради…
— И кого он взял на моё место? — уточнила она, подозревая подвох в словах Сагрона.
Тот не преминул улыбнуться ещё шире, посмотреть на неё так, словно пытался уточнить, не станет ли она выть от ужаса, заслышав сию новость, а после протянул:
— Помните ли вы, студентка Арко, того замечательного официанта в кафе, с которым мы познакомились летом? Ваш однокурсник со странным именем Окор. Вы помните этого гениального молодого человека?
Котэсса почувствовала, как руки сами по себе сжимаются в кулаки, и посмотрела на Сагрона так, словно мечтала превратить его в пепел. Доцент Дэрри, кажется, вполне сопереживал этому желанию, даже поступил на шаг ближе, добровольно подставляясь под любые проклятия, которые только она могла придумать или вспомнить в этот знаменательный момент.
— И, позвольте угадать: именно вы, господин доцент, добровольно согласились взять меня к себе в группу и работать со мною до самого скончания бакалаврата.
— Я согласен и на магистратуру, студентка Арко, — Сагрон наконец-то поставил свою подпись в журнале и захлопнул его, а после, совершенно не вспоминая о правилах приличия, уселся прямо на преподавательский стол и хитро посмотрел на неё.
— Вы планируете настолько продлевать своё проклятие?
Котэсса пожалела, что не прикусила вовремя язык; Сагрон на мгновение помрачнел, а когда опять улыбнулся, то получилось как-то вымученно и очень устало. Тем не менее, она искренне мечтала уйти; выхватив журнал из его рук и затоптав огонёк совести в груди, девушка рванулась к выходу и дёрнула дверь, но та оставалась закрытой. Она пробормотала заклинание, обязанное разблокировать выход, но оно, так прекрасно трудившееся в общежитии, совершенно не срабатывало в корпусе самого НУМа.
Сагрон мог быть сколько угодно ей неприятен, но колдовал он профессионально.
— Я полагаю, что не всякое общение обязано заканчиваться в момент снятия проклятия, — почти ласково промолвил он у неё за спиной. — Прекрати выламывать дверь, Тэсси. Нам ещё предстоит обсудить тему твоей будущей бакалаврской.
— Ваша невеста ревновать не будет? — не отворачиваясь от двери, поинтересовалась Котэсса. — Мне кажется, она была настроена достаточно радикально. Её не порадовало бы любое обращение, за исключением формального "студентка Арко".