Психология свободы: теория и практика ...

Кузьмина Елена Ивановна

…

«…от отрицательной свободы <произвола> необходимо отличать положительную – свободу от всякой реальной детерминации ради служения идеальным, сверхличным ценностям истины, добра, красоты». Человек может служить духовным ценностям только в том случае, если не ограничивается своей «природой» и есть нечто большее, чем «рефлекс общественных отношений». На этой свободе самосознания основывается моральная ответственность личности. «Подобно тому как личность становится личностью в направленности на ценности сверхличные, так и свобода становится подлинной свободой в добровольном самоограничении произвола, в служении сверхличным, идеальным ценностям» [95, 208].

В этом – основной парадокс свободы. И действительно, поступки многих талантливых людей (ученых, писателей, поэтов, художников) не укладываются

в рамки адаптивного поведения в социуме: многие из них предпочитают ценностям адаптации внутреннюю свободу, утверждают свою идею, осуществляют поиск смысла. Н. Я. Мандельштам в своих дневниковых записях отмечала, что внутренняя свобода, о которой часто говорят в применении к поэтам, – это не просто свобода воли или свобода выбора, а нечто другое – ее парадоксальность состоит в зависимости от идеи, которой она подчиняется, и от глубины этого подчинения. В доказательство этого она приводит рассуждение Осипа Мандельштама о том, что ум и личность Чаадаева были организованы идеей, которая в награду за абсолютное подчинение ей подарила личности этого талантливого человека абсолютную свободу.

В работах Левицкого обосновывается важное положение о том, что принцип целесообразности, целевая детерминация не исключает свободу человека . В споре с Н. Гартманом, считавшим, что целевая детерминация в природе неизбежно ограничивает свободу человека, он утверждает:

…

«Это было бы так, если бы цели были непререкаемо даны нам. Но человек способен выбирать себе цели… В выборе я руковожусь ценностью цели – субъективной ли ценностью или объективным рангом цели. Ценность первичнее цели, и мы выбираем цель по ее ценности. Поэтому принцип целесообразности вполне совместим со свободой и даже осмысливает свободу, в то время как признание безраздельного господства закона причинности неизбежно уничтожало бы свободу» [96, 72].

С. А. Левицкий на психологическом уровне подошел к вопросу о целевой детерминации. Рассматривая ее в аспекте «разумной целеустремленности» и ответственности, он обозначил в качестве ведущей способность личности к самоопределению – человек реализует возможность быть иным, сам выбирает цели, имеющие для него значимость, осознает перспективы своей жизни в целом. Такая интерпретация целевой детерминации отличается от понимания причинности как «железной необходимости»:

…

«Вообще же говоря, кошмар “железной необходимости” является продуктом самовнушения разума, начавшего мыслить, но не возвысившегося до истинного понимания сущности свободы и до истинного понимания условного характера закона причинности. Все попытки решать антиномию свободы и причинности без учета категорий взаимодействия и субстанциальности и без возвышения до положительного понимания свободы как самоопределения… – все такие попытки заранее обречены на неудачу и неизбежно кончаются или кошмаром железной необходимости, или иррационально-анархическим “заявлением своеволия”» [96, 74].

Самоопределение личности, по мнению Левицкого, основано на ответственности. Свобода всегда связана с риском, требует духовного мужества быть самим собой, осуществлять свое индивидуальное предназначение. Личность определяется им как обладающая сверхкачественной, запредельной природой – она осознает и реализует возможности из бесконечных для нее перспектив деятельности. «К сущности личности принадлежит прежде всего свобода от всякой детерминации – та свобода, которая непосредственно переживается нами в самоопределении» [95, 206].

Свобода составляет внутреннюю природу «Я», его сущность: «сознание “Я” и есть самосознание свободы». Следовательно, сознание является необходимым условием свободы личности . Сознавая себя, свои желания, поступки, цели, ценности своих устремлений, соизмеряя их с перспективой жизни, человек освобождается от давления внешней среды и внутреннего диктата бессознательных страстей и указаний сверхсознания: «наше “Я”, наша самость, является центром свободы и может не подчиняться не только низшим влечениям подсознания, но и высшим зовам сверхсознания» [96, 202]. Благодаря направленности на сверхличные ценности индивид становится личностью, способной сублимировать свои низшие влечения, претворяя их врожденный динамизм в духовную энергию, а свобода становится подлинной (положительной). Свобода есть «выход из круга данностей, есть прорыв к новому, есть

внесение новизны в бытие, есть усмотрение и реализация новых ценностей», а это предполагает творчество.

Свобода и творчество глубоко связаны друг с другом:

…

«Творчество есть апофеоз свободы… положительной свободы “для”. Творец освобождает себя от низших детерминаций, но с тем, чтобы свободно подчиниться высшей детерминации “вдохновений”, которые ведь отнюдь не зависят от нашего произвола… В сфере высшей детерминации вместо внешнего грубого давления среды мы имеем внутреннее внушение голоса творческого или морального долга» [96, 246].

Следование этому голосу поднимает человека на духовный уровень служения высшим силам: «творящий чувствует себя орудием и медиумом высших сил, которым он нелицеприятно служит своим творчеством, не будучи принуждаем к этому никакими внешними силами». «Свободу нужно любить больше жизни» – этот девиз Бетховена берет на вооружение C. А. Левицкий и акцентирует внимание на том, что «…только через творчество, через служение ценностям, высшим, чем свобода, свобода исполняет себя и предохраняет нас от легиона демонов рабства, прикрывающихся масками свободы» [96, 312]. Творческое «Я» – источник совершаемых действий, «переживатель и сознаватель» психических состояний. Поэтому динамическую природу «Я» Левицкий определяет как сферу творческих возможностей – сферу свободы. Выступая последователем взглядов А. Бергсона по вопросу о творческой активности и свободе личности, он отмечает, что Бергсон впервые в истории философии показал – свободу нельзя мыслить в пространственно рассудочных схемах; она неразрывно связана с творческой активностью и есть не столько выбор между данными возможностями, сколько творчество новых путей и возможностей.

…

«Свобода есть условие возможности творческой деятельности. Но всякая деятельность… имеет в себе элементы творчества… Поэтому не будет преувеличением сказать, что в основе всякой деятельности лежит свобода» [96, 204].

Итак, в любой деятельности человек имеет возможность быть свободным. Это положение становится более убедительным при определении роли процессов мышления и воображения , работы сознания человека по «овозможиванию возможностей» в достижении целей. Сам по себе разум свободен, и эта его особенность является условием достижения истины. «Если бы логическое мышление протекало с принудительной фактической необходимостью и наши душевные процессы были природно детерминированы, то как могли бы мы ручаться, что познали хоть частицу истины» [96, 48]. В процессе планирования человек возвышается над временем. Основным условием этого Левицкий считает свободу воображения – способность находить идею. Освобождающий эффект воображения заключается в том, что оно открывает человеку множество бесконечных творческих возможностей, делает их реальными, возвышает человека над окружающей его действительностью. В процессе воображения человек наполняется чем-то иным, не входившим раньше в содержание его жизни, приобретает возможность осуществить в реальности предвосхищаемые образы. «Именно благодаря воображению человек “не раб” действительности, а может возвышаться над ней, творить новую действительность: «Воображение есть живой орган свободы… победа над косностью бытия, над косностью нашей натуры» [96, 161].

Реальность свободы неразрывно связана с реальностью возможности, ибо человек не только осуществляет свои возможности, но и сам творит их – «овозможивает» еще невозможное. Субъект – это индивидуализированная сфера бесконечных возможностей. Реализация возможностей связана с ответственностью: понятие реальной возможности содержит в себе большую ответственность, так как воплощение и невоплощение данной возможности носят нередко роковой характер, и мы сами должны отвечать за принимаемое нами решение.

1.7. Анализ проблемы свободы в советский и постсоветский период (70-90-е гг. XX в.) – М. К. Мамардашвили, Ф. Т. Михайлов, В. С. Библер

В 70-90-е гг. XX в. после периодов затишья и восхваления в монографиях, сборниках, диссертациях по философии, социологии, политэкономии преимуществ свободы при социализме проблема свободы получила развитие в философских работах М. К. Мамардашвили, Ф. Т. Михайлова, В. С. Библера. В этих работах проводится анализ содержания процессов сознания, рефлексии, мышления, деятельности, лежащих в основе достижения свободы.