Психология тела. Биоэнергетический анализ тела
Шрифт:
Глава 1.
Духовность и грация
Наше стремление к здоровью может принести результат только в том случае, если мы рассматриваем позитивную модель здоровья. Определение здоровья как отсутствия болезней — это негативное определение, поскольку такой взгляд на тело напоминает взгляд механика на автомобиль, в котором он может заменить отдельные части, не нарушая работы всего механизма. Тоже самое нельзя сказать о каком-либо живом организме и о человеке в особенности. Мы можем чувствовать, а машины этого не могут. Мы движемся спонтанно, чего не может ни один механизм. Мы также глубоко связаны с другими живыми организмами и природой. Наша духовность происходит именно из этого чувства единения с силой и порядком более великими,
Если мы принимаем тот факт, что, человеческие существа обладают духом, мы также должны принять то, что здоровье связано с духовностью. Я уверен, что утрата чувства единения с другими людьми, животными и природой серьезно мешает психическому здоровью. На уровне отдельного человека мы определяем это как чувство изоляции, одиночества и пустоты, которое может привести к депрессии, а в более острых случаях — даже к шизоидному уходу от жизни. Вообще не замечается тот факт, что когда связь с миром обрывается, наступает также потеря связи со своим телесным «я». Именно отсутствие ощущения своего тела является основой депрессии и шизоидных состояний. Это происходит вследствие понижения жизненной энергии тела, упадка его духа или энергетического состояния. В сущности, невозможно отделить психическое здоровье от физического, ибо настоящее здоровье объединяет в себе оба этих аспекта. Несмотря на это, в медицине нет никаких достоверных критериев для физической оценки психического здоровья. Его, возможно, определить лишь как отсутствие жалоб и беспокоящих элементов в личности пациента.
Объективно психическое здоровье можно определить по уровню жизненной энергии, который проявляется в быстроте взгляда, цвете и температуре кожи, спонтанности выражений лица, живости тела, а также грациозности движений. Особенно важны глаза — окна души. В них мы можем видеть жизнь духа человека. В тех случаях, когда дух отсутствует (например, при шизофрении), - глаза пусты. В состоянии депрессии глаза грустные, и часто в них видна глубокая тоска. У человека, находящегося между этими состояниями, глаза бывают матовыми и неподвижными, — это свидетельствует о том, что нарушена функция понимания того, что человек видит. В большинстве случаев глаза становятся матовыми от тяжелых переживаний и травматических ситуаций в детстве. Поскольку глаза важны для наших отношений с другими людьми и с окружающим нас миром, мы проанализируем их функции подробнее в девятой главе, названной «Лицом к миру». Люди с живыми, блестящими глазами обычно смотрят друг другу прямо в лицо, устанавливая зрительный контакт, который объединяет чувства людей. Живой цвет и теплота кожи — результат хорошего кровоснабжения внешних слоев тела сердцем, которое бьется под влиянием «божественного духа». Этот дух проявляется также в жизненной энергии тела и грациозности движений. Греки были правы, утверждая, что здоровый дух может существовать только в здоровом теле.
В свете вышеизложенного можно задать вопрос: можно ли лечить психические заболевания, не обращая внимания на состояние тела? И можно ли лечить болезни тела, не обращая внимания на душевное состояние пациента? Если цель терапии состоит в излечении отдельного симптома болезни, концентрация на ограниченном фрагменте личности, у которой этот симптом присутствует, имеет смысл и может оказаться успешной. Почти вся практика медицины использует этот вид лечения. Однако это не возвращает полного здоровья и не воздействует на причину заболевания, на так называемые личностные факторы, предрасполагающие человека к заболеванию. Конечно, не всегда возникает необходимость вникать в эти подробности. Если мы имеем дело с переломом или инфицированной раной, можно воздействовать непосредственно на больное место, чтобы ускорить заживление.
Несмотря на локальный подход к болезням, западная медицина достигла удивительных результатов в их лечении. Хотя ее отношение к телу является механистичным, знание механики как в структурной, так и в биохимической областях, позволяет врачам творить чудеса. Однако у этого типа медицины есть явные ограничения, которые не хотят замечать врачи. Множество распространенных болезней не поддаются такому лечению.
Несколько лет тому назад я лечил женщину с острым кишечным заболеванием. У нее была аллергия на многие продукты, включая хлеб, мясо и сахар. Потребление любого из этих продуктов вызывало у нее спазмы желудка и приступы поноса, которые ослабляли ее. Она была вынуждена придерживаться определенной диеты. Несмотря на большую осторожность, приступов поноса избежать ей не удавалось. Она постоянно боролась со своим малым весом и недостатком энергии. Она, конечно, искала помощи у многих врачей, обследования у которых показывали, что ее кишечник заражен паразитами. Лекарства, которые ей прописывали, приносили только кратковременное облегчение. Казалось, паразиты пропадали, чтобы вскоре появиться снова.
Как терапевт я хорошо изучил ее. Назовем ее Рут. Рут была филигранной женщиной, довольно симпатичной, с красивым лицом. Однако две черты мешали ее красоте. Ее большие глаза были полны страха, она была близорука. Ее нижняя челюсть была необыкновенно напряжена и выдвинута вперед. Это придавало ее лицу выражение неуступчивости, как будто она хотела сказать: «Вам не удастся меня уничтожить.» На фоне страха в ее глазах челюсть, казалось, говорила: «Я не буду вас бояться.» Рут, однако, не замечала этого страха.
Во время анализа всплыла следующая информация: Рут была единственным ребенком своих родителей, которые эмигрировали в США после второй мировой войны, еще до рождения дочери. Как мы установили, у каждого из родителей были свои эмоциональные проблемы. Мать была пугливой и полной страхов женщиной. Отец был болезненным, но очень работящим. Рут охарактеризовала свое детство как несчастное. Она чувствовала, что мать относилась к ней враждебно, возлагая на нее слишком много обязанностей по дому, которые не оставляли ей времени на игры. Она относилась к ней слишком критически. Рут не могла вспомнить теплого или близкого физического контакта со своей матерью. По отношению к отцу она, напротив, чувствовала теплоту и ощущала его любовь. Однако он отстранился от нее, когда она была еще ребенком.
Дух Рут был сломлен. В ее теле существовала пустота, говорящая о том, что ее дух слаб. Она не была агрессивной. С большим трудом она сохраняла хорошее самочувствие. Ее дыхание было плавным, а уровень энергии низким. Она не понимала, что ей было трудно протянуть руку к другим людям, она приписывала это своей неуверенности в отношениях с людьми. Ее проблемы с кишечником напомнили мне именно эту неуверенность, а также неспособность к приему пищи. Это выглядело так, как будто на молоко своей матери она реагировала, как на яд. Грудью ее кормили недолго и; несмотря на то, что она не могла вспомнить, когда это прекратилось, именно этот момент я считаю первым серьезным оскорблением в ее жизни. Наверняка, враждебность матери была ядом. Второй серьезный удар — утрата близкого контакта с отцом, спровоцированная завистью матери к его любви к Рут. Отход отца обезоружил ее против враждебно настроенной матери и принес чувство, что она больше никому не нужна.
Несмотря на то, что я старался помочь Рут, она мне не доверяла. И хотя после каждого сеанса она чувствовала себя лучше, это улучшение было недолгим, пока не случилось нечто удивительное. У Рут была подруга, которая рассказала ей об одной женщине, занимающейся оздоровлением в рамках Христианской науки. Рут нанесла несколько визитов этой женщине, и та рассказала ей об оздоравливающей силе веры в Иисуса Христа, объяснила Рут, что душа бессмертна, что тело может умереть, а человек живет дальше в своей душе. Она подчеркнула также, что Рут отождествляла себя со своими болезнями, хотя могла прервать это отождествление, объяснив себе, что болезни — это часть ее тела, а не души. Рут в то время сказала мне: «Представьте меня, еврейку, верующую в Иисуса Христа!»