Психология терроризма и противодействие ему в современном мире

Соснин Вячеслав

В целом имеющиеся эмпирические данные свидетельствуют о том, что большинство террористов не проявляют серьезной психопатологии. И хотя не выявлен единый тип личности террориста, по-видимому, люди с агрессивными наклонностями, ориентированными на действия и чрезмерно опирающиеся в регуляции своей жизненной активности на психологические механизмы экстернализации и расщепления, в большем количестве в сравнении с другими людьми становятся террористами. Данные свидетельствуют о том, что многие террористы оказывались неудачниками в своей личной, образовательной и профессиональной жизни. Комбинация переживания личностной неадекватности вместе с опорой на психологические механизмы экстернализации и расщепления

приводят их к поиску особенно привлекательной группы людей, мыслящих так же, как и они, опирающихся на жизненное кредо «Это не мы – это они; они причина наших проблем» (Post, 1998, p. 31). Принадлежность к террористическим группам и изоляция от общества подкрепляет идеологию террористов и усиливает их мотивацию к продолжению террористической деятельности.

О том, что происходит в сознании террористов, которые решают порвать с терроризмом, ничего не известно. Доступные материалы – несколько интервью с бывшими террористами и ряд опубликованных автобиографий, в которых реальные мотивы остаются скрытыми под покровом рациональных объяснений и реинтерпретации реальности с целью собственной реабилитации. Многие террористы мотивируют свое вступление на путь терроризма стремлением реализовать свои жизненные возможности, которые, как они полагают, были отобраны у них обществом. Если террористическая активность не приносит им ожидаемых дивидендов, они могут раскаяться и предать своих сотоварищей (Franchi, 1984). А основное рациональное объяснение ухода от активной деятельности бывших террористов опирается на следующую объяснительную схему: «Мы не раскаялись, мы просто устали» (Buffa, Guistolisi, 1984).

Как можно судить по открытым публикациям, в научных подразделениях отечественных правоохранительных органов исследования личности террориста, его психологических характеристик, структуры мотивационной сферы остаются достаточно значимыми как с точки зрения разработки общих психологических профилей личности террориста, так и в плане построения воспитательного и психокоррекционного воздействия на осужденных за террористическую деятельность.

В частности, можно назвать реализацию большой целевой программы эмпирических исследований личности террориста, осуществляемой Академией права и управления ФСИН России совместно с Институтом гуманитарного образования (Гришко и др., 2006; Сочивко и др., 2006).

Результаты исследований помогают глубже понять структуру личности осужденного за террористическую деятельность, специфику его мотивационной сферы и организовать профилактику таких преступлений. Выводы авторов позволяют утверждать, что осужденные террористы представляют особый тип преступника, отличающегося определенным набором личностных признаков:

– негативное мировоззрение, сформированное под воздействием негативных элементов социальной среды, содержанием которого является несоответствие между образом социально приемлемой картины мира, самого себя в реальной жизни и возможностями самореализации; это противоречие трансформируется в субъективное ощущение личностной и социальной неадекватности, мотивирующей к деструктивной самореализации;

– одной из типологических черт осужденных террористов является то, что они находятся на социально-психологической дистанции от общества; данные фиксируют их психологическое отчуждение от ценностей общества, закрепленных в моральных и правовых нормах; они изолированы от малых социальных групп (семей, друзей), отдалены от «малой» родины (Гришко и др., 2006, с. 21).

При этом совершение террористических преступлений содействует поддержанию особого образа жизни, обусловленного психологическим отчуждением личности. Именно отсутствие возможности самореализации

в обществе способствует их вступлению в террористические организации, где они находят психологическую поддержку для положительной групповой идентификации. Таким образом, в определенной степени эмпирически подтверждается наличие симптомокомплекса личности террориста. Исследования позволили установить, что большинство осужденных за террористическую деятельность излагали религиозные мотивы преступления (90,5 %) и лишь 9,5 % – социально-политические и идеологические. Однако на суде многие заявляли, что участие в террористической деятельности мотивировалось корыстными причинами получения вознаграждения «за работу» (Гришко и др., 2006, с. 29).

Кластерный анализ по всей выборке осужденных за террористическую деятельность показал: постоянно выделялись две группы с различными личностными профилями. Для одной (немногочисленной) группы отмечались высокие показатели по агрессивным формам поведения и жестокости как доминирующей личностной характеристике. Для представителей данной группы это проявлялось в ряде форм защитного поведения. Им были свойственны следующие психологические особенности:

– эгоцентризм, стремление быть в центре внимания, уверенная манера держаться, жажда признания, самонадеянность, хвастовство, готовность услужить, необдуманность поступков, недоразвитие морально-этических представлений, склонность к мошенничеству;

– расхождение между внешним стремлением соответствовать общепринятым стандартам, проявляя вежливость, терпимость к окружающим людям, морализаторством и демонстрационно-завышенной самооценкой, лицемерием;

– механизм проекции, проявляющийся в склонности приписывать окружающим негативные качества, является рациональной основой для оправдания себя и поисков виновников или причин своих проблем во внешнем мире с уверенностью в своей правоте;

– рационализация, бессознательный контроль над эмоциями, чрезмерно рациональное истолкование событий.

Другая, намного большая группа осужденных за терроризм представляет наиболее распространенный профиль (порядка 50 % от всей выборки) и характеризуется следующими психологическими особенностями:

– устойчивостью интересов, упорством в отстаивании своего мнения, трезвостью взглядов на жизнь, стремлением соответствовать нормативным критериям социального окружения, активностью жизненной позиции;

– контролем над агрессивными импульсами, социальной направленностью интересов, ориентацией на правила и инструкции, избеганием серьезной ответственности;

– межличностными отношениями, отличающимися высокой требовательностью к себе и другим, тенденцией к соперничеству и отстаиванию своей (престижной) роли в группе, а также к рассмотрению своей позиции с точки зрения морально-нравственных стандартов;

– социальной установкой, которая выглядит как фасад, скрывающий раздражительность и назидательность (т. е. Действующей как психологическая защита). Им присущ догматический склад мышления, приверженность к инструкциям и твердым правилам, высоконравственный (в субъективном понимании) образ жизни.

Выявленные социально-психологические профили личности осужденных террористов сами авторы не считают полными, поскольку они «не отражают в полной мере все эмпирические данные, полученные в рамках исследования» (Гришко и др., 2006, с. 18, 34). Исследования в рамках вышеназванной программы продолжаются.

Полученные данные позволяют сделать некоторые обобщения, касающиеся эмпирического подтверждения объяснительных психологических механизмов мотивации террористической деятельности.