Психосфера

Ламли Брайан

В данном случае доминирующей личностью был Томас Шредер, и Вики узнала его, как только он появился в дверном проеме вместе с Джеймисоном. Разумеется, у него были тело и черты лица Ричарда Гаррисона — хотя даже они, казалось, странным образом изменились, так что его лучший костюм на нём плохо сидел — но чужие жесты, осанка и голос, особенно голос, который его сразу выдавал. В то время как голосовые связки были Гаррисона, акцент и интонация могли принадлежать только Шредеру.

— Вики, моя дорогая! — приветствовал он её. — Ты пунктуальна, как всегда. Спасибо, что приехала за мной.

Он взял её

за руку, как старый друг, которым он, конечно, являлся, или раньше был, но его кожа была холодной, и от его прикосновения Вики почувствовала тошноту. Его поцелуй, несмотря на то, что был просто символическим, показался ей почти невыносимым. Она точно знала, что чувствовала Сюзи, и была рада, когда, наконец, Гаррисон/Шредер отпустил её и повернулся к доктору Джеймисону.

— Просто сообщите мне, сколько я вам должен, — сказал он, улыбаясь. — Вы получите чек обратной почтой.

— Конечно, мистер, э-э, Гаррисон. — Врач взял его протянутую руку и пожал, потом повернулся к Вики:

— Теперь вам придётся заботиться о нём, юная леди. Он пока не так силен, как прежде, и…

— Вы слишком много суетитесь, мой друг! — Гаррисон/Шредер по-прежнему улыбался, но его тон стал жёстче, а немецкий акцент сильнее. — Я чувствую себя просто замечательно. Мне нужно было немного отдохнуть, вот и всё. Побыть немного в атмосфере мира и спокойствия — с чем вы и ваш дом превосходно справились. И за что вам будет заплачено.

— Конечно, конечно, — поспешил успокоить его Джемисон. — Это просто естественное беспокойство врача за своего пациента, вот и всё.

— Безусловно, — кивнул головой Гаррисон/Шредер. — Что ж, спасибо вам ещё раз, но теперь нам пора ехать. Хотя и говорится, что время — деньги, его ошибочно приравнивают к товару — на самом деле никто из нас никогда не имеет его достаточно, и его нельзя купить.

Он проводил Вики к машине, помог ей сесть на переднее сиденье и открыл заднюю дверь для Сюзи. Черная сука-доберман заскулила, запрыгнула на заднее сиденье и села, с любопытством глядя на него, но Гаррисон/Шредер в ответ лишь улыбнулся, затем завёл машину и кивнул на прощанье доктору.

Джеймисон всё ещё стоял возле двери, когда автомобиль выехал с подъездной дорожки на просёлочную дорогу, скрывшись за садами…

* * *

— Вики, — спросил Гаррисон/Шредер, когда они выехали на автомагистраль и мчались домой, — ты ведь, конечно, знаешь, кто я такой?

— О да, Томас, — со вздохом ответила она, — я знаю.

Он кивнул, не отрывая взгляда от дороги:

— Очень хорошо, тогда знай же: я сейчас являюсь не обычным проявлением воскресшей личности. В будущем я буду являться чаще. Вилли тоже. Ему нужно собственное жильё. Это не запоздалое утверждение статуса, скорее, признание равенства. Хотя мы обитаем в теле Ричарда, в его разуме, но не так, как я планировал… прежде.

— Мы, до известной степени, совершенно разные люди. Но Ричард был сильнейшей личностью — да, я сказал «был» — и он не желал потерять контроль. Несмотря на мою прежнюю щедрость, он быстро начал ревностно защищать своё право сдачи в аренду.

— Ваша щедрость? — переспросила она, как только он сделал паузу. — Вы говорите о деньгах, которые оставили ему? Его право сдачи в аренду? Но вы же сами сказали: это его тело!

—

Но наш разум! Мы все здесь, Вики. Мы делимся знаниями. Даже будучи подавленными, подчинёнными личностями, Кених и я знаем, когда Ричарду хорошо, а когда он чувствует себя плохо. Доволен он или несчастен. Когда ему грозит опасность. Или больно! И мы знаем, что когда — или если — он умрёт, мы должны будем умереть вместе с ним. Не только мы, все трое, но и ты тоже. Ох, Вики, Вики, дитя моё! Ты обижена на нас, Вилли и меня, но разве ты не понимаешь? Мы защищаем тебя!

— Это… побочный эффект, незапланированный результат, — слабо запротестовала Вики. — Томас, вы были другом моего отца, а мне как добрый — очень добрый — дядя. Я ценю это, но теперь я…

— Теперь, теперь, теперь! — перебил её Гаррисон/Шредер. — Нравится нам это или нет, но теперь ты и я, все мы, в одной лодке! — Его голос стал выше и сделался неприятным, как скрип мелом по доске. — Mein Gott! — was ist los mit dir? [17]

17

Господи! Да что с тобой? (нем.)

— Mit mir? Nichts! [18] — ответила она, тоже почувствовав гнев. — А что с вами?.. Это и есть то бессмертие, которого вы хотели, Томас? Что нам теперь с нашего «бессмертия»?

Он вдруг побледнел, Вики это заметила, но изо всех сил постарался сохранить или восстановить своё душевное равновесие, прежде чем ответить:

— Вики, моя дорогая, в бочке мёда «моего» бессмертия есть две ложки дёгтя, — выдохнул он. — Ты и сам Ричард. Ты — потому, что вмешиваешься, Ричард — потому что он является доминирующей личностью: он чаще владеет этим телом. Ирония в том, что из нас троих — меня, Вилли и Ричарда — Ричард хуже всех вооружён, чтобы суметь защитить себя!

18

Со мной? Ничего! (нем.)

— Так вот почему вы проявились? Сейчас, я имею в виду? Чтобы защитить Ричарда?

— Чтобы защитить нас всех! — ответил Гаррисон/Шредер уже спокойнее. — Ты знаешь, что эта сила истощается, Вики. Когда она будет исчерпана, ты первая пострадаешь. Разве ты не понимаешь, как будешь страдать? Сначала слепота, а затем — смерть. Ты будешь… угасать, Вики! И очень быстро. Подобно мне, ты уже умирала однажды. Ты знаешь, на что похожа смерть…

Она содрогнулась:

— Пожалуйста, не надо! — и резко повернулась к нему. — Томас, я…

Он снял руку с руля, успокоенный её словами, ещё прежде, чем она смогла их сформулировать.

— Позволь мне закончить, — сказал он. — Потеря силы — это ещё не всё. Самолёт был подорван, и ты это знаешь. И поэтому ты также должна знать, что против нас работает некий невидимый, неизвестный исполнитель. Чей? Почему? О, у меня было достаточно врагов в своё время, но прежнего Томаса Шредера больше нет. Как и Кениха. Но кто хотел устранить Ричарда, по какой причине?

— Я… я не знаю, — нахмурившись, ответила она. — Он многим перешёл дорогу, я полагаю, но…