ПСС. т.9 Неуловимая Фламини
Шрифт:
— Звали? Ну конечно, его как-то звали, всех как-нибудь зовут… Минуточку, вертится на языке… — Последовала еще одна пауза. — Возле него тогда крутилась рыжая дамочка — из тех, что по виду готовы упасть одновременно с твоей шляпой, но, когда ты за ней нагибаешься, она уже успела крепко придавить твою шляпу своей туфелькой.
— Гейл Коринф? — подсказал я.
— Вот-вот. А у него такая смешная фамилия… Комод?
— Камотт! — вскричал я. — Саймон Камотт!
— Ага. — Фредди радостно перевел дух. — Точно, Саймон Камотт!
— Спасибо, Фредди, — горячо
— Почему бы тебе не зайти ко мне сегодня вечером? — с притворной небрежностью спросил он. — Я познакомлю тебя с близняшками. Хочешь бесплатный урок французского?
— Мысль завлекательная, я подумаю.
Повесив трубку и сверившись с телефонным справочником, я сел в машину и через пятнадцать минут входил в офис агентства Матерсона. Офис выглядел не слишком впечатляюще — возможно, Фредди был прав, и золотые дни упаковщиков канули в Лету. Я назвал секретарше свое имя и сказал, что мне нужно переговорить с мистером Камоттом. Она попросила меня подождать. Увеличенные фото на стенах изображали кадры из телесериала, шедшего три года назад. Насколько мне удалось вспомнить, эти когда-то знакомые лица все скрылись в пучине забвения, за что — учитывая ничтожность постановки — они, возможно, даже благодарили судьбу.
Не скрывая своего удивления, секретарша доложила, что мистер Камотт примет меня немедленно.
В небольшом кабинете, обставленном со спартанской скромностью, Камотт восседал за столом, за который Фредди Хофман счел бы ниже своего достоинства посадить свою последнюю стенографистку. Выражение лица Саймона не располагало к уюту.
— Ол-райт, Холман! — скрипуче произнес он. — Ближе к делу. Какого черта вам надо?
— Так, любопытство заело. Что вы сделали с телом после того, как вынесли его вчера из квартиры миссис Донован? — спросил я напрямик.
— Что??? — Похоже, я ударил в самую болевую точку.
— Вам миссис Донован с готовностью помогла за сто долларов, — пояснил я, — а мне за двести с еще большей готовностью выложила всю информацию.
— Я положил его в багажник, — хрипло прошептал он, — отъехал пятьдесят — шестьдесят миль по побережью и сбросил с обрыва.
— Его вынесет на городские пляжи, — предупредил я.
Он медленно кивнул.
— Я знаю.
— Так зачем?
— Вы должны поверить мне, Холман, я не убивал ее. Клянусь, что не убивал!
— Почему вы, личный ассистент Камерона, как вы мне представились вчера, не работаете в его банке?
— А? — Он непонимающе поднял на меня глаза. — Я, видимо, слегка преувеличил.
— Как нынче дела с упаковкой?
— Упаковкой? — Он посерел под загаром, и даже его великолепный костюм поник лацканами.
— Упаковка для телевидения, — терпеливо пояснил я. — Разве не так называется ваша деятельность?
— А, это! — Он сделал заметное усилие над собой. — Спасибо, отлично.
— В каких телесериалах вы участвуете в настоящее время?
— В настоящий момент — ни в каких. У нас вроде как пауза между двумя работами. Есть пара крупных заказов. — Он с трудом сглотнул. — Послушайте,
— Мне самому интересно, — признался я.
— Я, безусловно, нехорошо поступил с ее телом, но вы должны мне поверить. Я не убивал ее!
— Я верю.
— Верите? — Он недоверчиво уставился на меня.
— Конечно, верю, — огрызнулся я. — Если убийца достаточно хладнокровен, чтобы вернуться и перенести тело за пять минут до приезда полиции, то он тем более не стал бы рисковать, давая миссис Донован шанс распускать свой жирный язык. Он убил бы и ее, не задумавшись ни на минуту. Между прочим, вы так и не объяснили, почему вы убрали тело.
— Я… — Он беззвучно пожевал губами. — Я не могу этого сказать, Холман.
— Потому что полиция неизбежно бы дозналась, что она работала в порнобизнесе, — припер я его к стенке. — Потом они вышли бы на людей, с которыми она работала, включая тех, кто финансировал их деятельность. Верно?
— Изначально это идея Гейл. — Он сделал глубокий, дрожащий вдох. — Мы быстро прогорали со своей упаковкой. Она познакомилась с Вилсоном, владельцем порномагазина, и установила с ним дружеские отношения. Потом появился Дэнни Бридже, он пару раз работал на нас. Этот парень переоборудовал свой гараж…
— Мне известно о Дэнни Бриджсе, — перебил я, — и о Вилсоне тоже. Мне неясно одно: где же деньги? Если Вилсон продавал фильмы по пятьдесят баксов за катушку?
— Деньги? — Он похлопал ресницами. — Вы в своем уме, Холман? Знаете, сколько стоит сделать один фильм? Не меньше двух тысяч долларов!
— Значит, вы оплачивали стоимость съемки, расходы по размножению копий и расходы по продаже. Я не думал, что магазин Вилсона реализует их так много.
— Он их не реализует, — возразил Камотт. — У нас действует распределительная сеть на обоих побережьях. Если мы продаем меньше пяти тысяч копий каждого фильма, то это считается неудачей на рынке.
— Создание такой сети в масштабах всей страны требует несметного количества денег, — пробормотал я. Теперь пришла моя очередь уставиться на него. — Клайд Камерон?
Он изобразил что-то вроде усмешки.
— Почти теми же словами я ответил Гейл, когда она впервые заговорила об этом. Но тут же я вспомнил, что она, должно быть, знает, что говорит, — ведь она спала с ним в то время.
— С Клайдом Камероном? — изумился я. — С человеком, который стеной стоит за нравственно чистое кино, которое можно смотреть всей семьей?
— Это называется ломать традиции, — ухмыльнулся Камотт. — Сначала он и давал деньги продюсерам, делавшим то самое нравственное кино, которое можно смотреть всей семьей. Но вы ведь сами знаете, что произошло с рынком подобной продукции? Он ушел под воду и кругов не оставил!
— Вы хотите сказать, что Торгово-банковский трест Камерона здорово нуждался в деньгах?
Он торопливо кивнул.
— Угадайте, кто главный держатель акций треста?
— А как же получилось, что Гейл Коринф покинула великого банкира ради новых пастбищ великого академика?