Псы Господа
Шрифт:
Не тут-то было!
Женщина, не разжимая смертельных объятий, в ответ яростно боднула его. О-у-ух-х! Таких ударов в челюсть Александр не получал со времен давно забытых школьных драк. А может, вообще никогда не получал. Губы тут же засолонели кровью.
Он ответно ударил женщину в грудь, уже почти позабыв первоначальное желание спасти девчонку – желая размазать, раздавить проклятую гадину! Бюстгальтер свалился с толстухи с пылу схватки с дочерью, но столкновение кулака с обнаженной дряблой грудью вызвало у Светлова лишь омерзение. Он ударил снова – в лицо. И еще раз. И
Женщина опрокинулась, сама ушла с головой под воду, но ребенка из рук так и не выпустила. Потом вынырнула, они с Александром барахтались в темной воде – Светлов пытался нащупать ребенка, а мать – утянуть дочь глубже в воду. Наконец Светлов подхватил девочку поперек туловища, встал, поднял ее голову над водой. Потащил к берегу.
Кандидатка в утопленницы показалась на редкость тяжелой – к тому же брыкалась, не понимая, что происходит и кто ее куда-то тащит. Захлебнуться она не успела, и сорванным голосом тянула на одной ноте:
– А-А-А!!!
– ПУСТИ! – кричала женщина. По ее мокрому лицу стекала кровь из разбитых губ и носа.
– Пошла на …й!!! – рявкнул Светлов.
И мимолетно пожалел, что не может врезать еще раз – руки заняты.
– Мой ребенок, мой! Пусти! – женщина уже не рисковала приближаться к Светлову, шумно шлепала сзади. И вдруг резко выбросила руку, вцепилась в лодыжку дочери. Ногти впились в кожу, царапая до крови. Девчонка завизжала, словно ее резали – тупым ножом и без наркоза.
Светлов дотянулся-таки – изо всех сил пнул ополоумевшую мамашу в бок. Та захрипела, разжала хватку, снова шлепнулась в прибрежную мелкую воду, но тут же вскочила. Светлов выбрался наконец на берег, не глядя швырнул девчонку куда-то в сторону, обернулся к женщине.
– Кретин! – кричала она. – Мудак!
– Успокойся… Стой где стоишь и немного поговорим спокойно… – начал он размеренно, как на тренинге, пытаясь поймать взгляд женщины.
Но спокойного разговора не получалось. Ментального контакта – тоже.
– Мудак! Не понимаешь! – выкрикивала она. – Спасти же хотела!
– Утопив? – спросил Светлов как можно тише и спокойнее. Сейчас самое главное – сбить накал диалога, иначе эмоции непреднамеренно послужат надежным щитом от суггестии. Он и сам постепенно успокаивался, приходя в наилучшую для сеанса форму – бурлящий в крови адреналин постепенно рассасывался. Впервые после своего броска в воду Александр ощутил холод, усиливающийся с каждым мгновеньем.
Его попытка удалась в малой степени – но все же дамочка в драку бросаться не спешила, да и реплики ее стали чуть осмысленнее.
– Ей месяц жизни остался, пидор ты! Лейкемия! Лей-ке-мия!!! Слышал когда-нибудь? Отдай!!!
Маша наконец-то заткнулась. «Если она не знала о своем диагнозе, – подумал Александр, – то наверняка в шоке… Да нет, едва ли хоть слово расслышала и поняла из диалога матери с незнакомцем…»
Он опустил взгляд. Девчонка распласталась у его ног, тяжело дышала широко разинутым ртом. Мокрая, исцарапанная…
Светлов рассматривал ее грудь – совсем девчоночью, легкие припухлости вокруг сосков, скорее жирок, чем действительно молочные железы – и с изумлением чувствовал
Однако пора заканчивать. Мамаша угомонилась лишь на время – вон как зыркает взглядом по берегу, явно прикидывая, как бы все-таки завершить схватку в свою пользу.
– Слушай меня внимательно! – Александр властным жестом поднял руку, взглянул в глаза женщины. И даже в неверном лунном свете удовлетворенно отметил, как они начинают темнеть. Отлично – зрачки расширяются, демонстрируя готовность объекта к суггестии.
Но затем всё пошло наперекос… Выражение лица женщины внезапно стало злорадным, торжествующим. Взгляд устремился куда-то за спину Светлову.
«Дешевый трюк…» – подумал было он. И тут на затылок обрушился удар.
5.
Перестрелка закончилась так же неожиданно, как и началась. В какой-то момент бойцы Алладина поняли, что никто по ним ответно не стреляет – и вскоре тоже прекратили огонь. Подбирались к березовой рощице осторожно, ожидая любого подвоха…
Подвоха не было. Противники лежали мертвые. Все пятеро. К одному пули нашли-таки дорожку сквозь сплетение ветвей и листьев: на пиджаке два кровавых пятна – на рукаве и на левой стороне груди. Вторая рана оказалась смертельной… У остальных не единой отметины от пули. Судя по неестественно вывернутым шеям и сведенным судорогой мышцам – все умерли от перелома шейных позвонков. Точь-в-точь как два мертвеца, которых Алладин видел в Сланцах.
Удивил внешний вид стрелков, не характерный для людей, собравшихся затевать огневые контакты на лоне природы: ни маскировочных комбинезонов, ни бронежилетов, все в цивильном. Троих по затрапезной одежде можно было принять за здешних пейзан, четвертый – именно ему не удалось разминуться с пулями – пожилой, солидный, в модном костюме, в очках с позолоченной оправой… Последний убитый, совсем молодой парнишка, вообще был одет более чем странно: шорты-велосипедки, яркая футболка, кроссовки с гольфами… Какого-либо снаряжения у странной компании не обнаружилось – лишь автоматы, самые заурядные АКС-74 с четырьмя запасными магазинами (умершие от перелома позвонков расстреляли боекомплект полностью, до последнего патрона). В карманах ничего – ни документов, ни каких-либо обыденных мелочей…
Полное впечатление, что кто-то взял первых подвернувшихся под руку людей, всучил им оружие, и наложил гипнограмму: стрелять в любого, кто попытается проникнуть в домик на берегу. Стрелять, пока не кончатся патроны. А потом умереть…
И пятеро дилетантов сумели-таки вывести из строя троих профессионалов – один ранен, один контужен угодившей в бронежилет пулей, сутки будет отлеживаться… А Слава Ройтман… Слава был в составе группы захвата – Алладин, не предвидя серьезной опасности, согласился на его настойчивую просьбу – и угодил под первую же очередь. Пуля попала в голову, умер парень мгновенно…