Псы границы
Шрифт:
— Понятно, для чего, — ухмыльнулся Зелёный, — чтоб границу королевства нашего охранять.
— Так… А королевство — это что?
— Как — «что»? — Зелёный недоумённо переглянулся с остальными, — ну, страна наша… люди…
— Вот! — наставительно поднял я палец, — это ты верно сказал: люди! А вот теперь ответь мне: те сельчане, что здесь живут, они тоже к нашему королевству относятся?
— Ну, конечно! Они ведь на нашей земле живут, нашему королю подчиняются.
— Вот видишь! А вы их бить собрались. Кто ж бьёт того, кого защищать должен?
— Они первые
— Уж ты-то помалкивай, — бросил я ему, — кто бы говорил…
— Сиди уже, — приобнял его за шею Степняк, и ухмыляясь, добавил, — а то сержант тебя обратно к папочке отправит…
Вспомнив, что я нагородил в трактире, заулыбались и остальные.
— Да, сержант, — уважительно покачал головой Цыган, — я чего только не слышал в своей жизни… Но чтоб вот так с ходу, безостановочно и, (главное!), правдоподобно «ездить по ушам» слушателям… Такое не часто встречается. Где ж вы так наловчились?
— Жизнь всему научит, — улыбнулся и я, — ну, так вот, парни. Подведём итог. Нам с местными надо жить в дружбе и взаимопонимании. Иначе ничего путного у нас тут не получится. Надеюсь, это всем понятно?
Возражений не последовало. Похоже, поняли все.
«Уж не знаю, как другие, а мне этот сержант нравился. Хоть и жёсткий он, и гоняет нас, как шкетов неразумных, а всё же чувствуется в нём отношение к нам человеческое. Я это особенно заметил, когда он историю Одуванчика выслушал, да разрешил ему куклу сестрёнкину оставить. И как потом, в трактире, за Дворянчика заступился, не отдал деревенским под наказание. У меня мастер-кузнец такой же был. Всегда за меня, да и вообще — за своих, заступался. А глянешь на него — страхолюдина, каких мало! Упаси Высший с таким по ночи на улице повстречаться — сам на дорогу замертво рухнешь. А сердце у него было доброе. Особо он детей любил… Вот и десятник наш, похоже, из таких же будет. А то, что он вместо имени Степняком меня обозвал, так поначалу мне тоже, как и остальным, обидно было. Всё ж таки, у меня своё имя есть, отцом-матерью дадено. А потом — ничего. Привык. Даже нравиться стало…»
Пост
Сидя в седле, я внимательно и неторопливо оглядывал окрестности. Слева, в полумиле от того места, куда нас привёл проводник, через хребет на восток уходил перевал. Дорога была не наезженная, высокой травой поросшая. Видать, не часто здесь люди на ту сторону ходят… По обеим сторонам перевала ввысь уходили вершины двух скалистых хребтов, раскинувшихся вправо и влево столь же скалистыми отрогами. Как сообщил мне молодой проводник с интересным именем Скилдун, на ближайшие несколько миль в обе стороны дорог за хребет больше не было.
— Вот здесь, у скалы, господин сержант, и есть самое удобное место для поста вашего, — ткнул пальцем Скилдун, — лучше и не придумаешь. И перевал рядом, и от ветра прикрыты будете. А там, под скалой, и родничок имеется. Вода, значит, завсегда при вас будет.
Место и в самом деле было вполне подходящим. По многим соображениям. И, прежде всего потому, что находилось
Ещё раз осмотревшись, я повернулся к солдатам, с нетерпением ожидавшим моего решения.
— Слазь! — и, спрыгнув с седла, — Все ко мне!
Дождавшись, когда весь десяток, соскочив с сёдел, соберётся передо мной, спросил:
— Ну, кто скажет, с чего мы начнём оборудование поста, и что именно нам нужно будет сделать?
— Палатку надо поставить, — почти без промедления ответил Хорёк.
— Дрова заготовить, — подал голос Степняк.
— Обоз разгрузить, — добавил Полоз.
После этого молчание как-то затянулось. Вроде бы всё назвали…
— Хорошо, — поощрительно кивнул я, — но это ещё не всё. Что ещё?
— Вышку наблюдательную ставить надо! — сообразил Одуванчик, — Я такую видел на северной границе.
— Дальше, — потребовал я.
— Господин сержант, разрешите обратиться, — попросился Грызун.
— Говори.
— Разрешите отлучиться на пару минут. Живот что-то сильно прихватило…
На лицах остальных тоже читалось явное желание нырнуть в ближайшие кусты. Ну, ещё бы! Плотный завтрак в деревне, двухчасовая конная прогулка и свежий горный воздух отлично способствуют пробуждению подобного желания!
Я понимающе кивнул:
— Пять минут оправиться. Разойдись!
Когда народ разбежался, скрываясь среди кустов и камней, я и сам, отойдя к ближайшему камню, взялся за пояс. С задумчивым видом озирая окрестности, я порадовал прогретый солнцем валун и траву вокруг него невесть откуда взявшимися осадками, затянул пояс потуже и подошёл к коню, мирно пощипывавшему сочную горную зелень.
Остальные, решив свои насущные проблемы, тоже уже начали подтягиваться к тому месту, где я их ожидал.
— Ну, что, — продолжил я опрос, когда весь десяток вновь собрался вокруг, — надумали, что ещё нам нужно сделать?
Парни смущённо молчали, не понимая, чего хочет командир. Так и не дождавшись ответа, я насмешливо оглядел каждого.
— Ну, и долго вы ещё вот так по кустам шастать будете?
— А что? — осторожно спросил Циркач, — Организму не прикажешь. Он своего требует…
— Конечно! — ухмыльнулся я, — И что из этого следует? Отхожее место делать надо, вот что! Ладно, хватит болтать. Начинаем обустраиваться. Значит, так… Циркач, Одуванчик, Цыган, Хорёк — ставите палатку. Вот на этом месте, под деревьями. Выполняйте!
Названные тут же направились к обозу вытаскивать палатку и прочие составляющие нашего будущего жилища.
— Дальше, — продолжил я, — Степняк, Грызун, Зелёный. Вон там, рядом с палаткой, соорудить временный навес. Под него сложить всё имущество и продукты, что снимете с повозок. Полоз — дрова собирать. Разведёшь костёр и приготовишь обед. А ты, — ткнул я пальцем в Дворянчика, — Бери лопату и — шагом марш за мной.
— Какую лопату? Для чего? — изумился тот.
— Для того! Твоя задача — вырыть яму под нужник и сразу начинать его обустраивать.