Псы войны: пробуждение Ареса
Шрифт:
Диджей на заплетающихся ногах ковыляет к шатру. Спрыгивает в траншею и озирается — не может сообразить, куда дальше. Наконец, до него доходит, что идти можно только в одном направлении — по дну траншеи, и он пошатываясь берет курс на командную палатку.
Мое внимание возвращается к равнине. Каким ветром сюда занесло маскианцев? Счастливое совпадение? Их ближайший лагерь не меньше чем в шестистах километрах к северо-западу отсюда, как раз там, куда упала комета.
Автобус уже в пятидесяти метрах.
Бойцовый Петух поднимает руку.
Диджей возвращается, не проходит и минуты. Возможно, я сам не понял, как задремал. Тек трясет меня за руку, а Казах тщетно пытается разбудить Мишлена.
— Что с генералами? — спрашивает Бойцовый Петух.
— Спят или мертвы, — отвечает Диджей. — Этот фонтан и правда был нашей последней надеждой. Простите, ребята.
— Ты ни в чем не виноват, — выдавливаю из себя я.
Мне прекрасно слышно, что говорят товарищи, но не уверен, что они могут разобрать мои слова. На Марсе такая смешная акустика. Все вокруг смешное, а скоро станет еще веселее. Мне не хватает кислорода. Кто-то идет навстречу, но я этого даже не замечаю, пока высокая худощавая фигура в ярко-зеленом гермоскафе не склоняется прямо над нами. Гигантского роста, метра под два.
Несет походные цистерны и наддувный шланг.
— Дать з’ряд? Или ко мне в багги п’йдете?
Мы пытаемся идти за ней, но валимся на землю и чуть не кубарем скатываемся со склона. Я говорю «за ней», потому что мне так больше нравится. Я представляю, что это моя мама или прекрасная ангельская дева. Меня устроили бы оба варианта. Мишлен указывает на Бойцового Петуха. Наша гостья подсоединяет шланг к гермоскафу Руста и пускает кислород. Как только подполковник открывает глаза, она шагает к следующему космодесантнику. Обходит всех. Сознание проясняется, но голова болит адски. Тьма отступает, однако в глазах по-прежнему двоится. Кроме того, я беспрерывно моргаю.
Наша спасительница идет по второму кругу, закачивая в гермоскафы примерно часовой запас воздуха. Управившись с нами, она спускается по насыпи и скрывается в траншее. Мы садимся, наслаждаясь возможностью дышать, и ждем, когда туман в наших головах рассеется. Вряд ли это произойдет скоро.
Маскианка возвращается с корейским генералом. Тек идет следом. Наши глаза встречаются, и он качает головой.
— Пр’стите, — говорит девушка.
Судя по голосу, она совсем юная.
— Слишк’м поздно явилась. А т’перь зал’зайте в багги и прочь п’едем.
Голос высокий, говорит отрывисто и проглатывает половину звуков. Я когда-то читал про особое произношение, адаптированное под разреженный воздух, но понятия не имел, как оно звучит. Плюс маскианский акцент. Экзотическая штучка. Сквозь экран шлема мне удается разглядеть светлый локон и большие зелено-голубые глаза. Я уже упоминал, что она очень высокая?
— Мы — последние, кто остался? — спрашивает Бойцовый Петух. — Я имею в виду, наша рота…
— Не видела ник’во кроме. Кто’о п’стил радиосигнал час на’д. Я откликнулась и вас н’шла.
Диджей случайно активировал рацию в фонтане и, сам того не зная, спас нам жизнь. Известил о нашем присутствии всех в радиусе ста километров.
Мы плетемся к автобусу, цепляясь друг за друга. Диджей и Мишлен ведут под руки генерала Квака.
— Второе поколение? — интересуется Диджей у фермерской женушки, когда та возвращается, чтобы помочь.
Мы общаемся по рации.
— Не хами, — одергивает его Тек.
— На Марсе р’жденная, — подтверждает она. — То’ко парни? Д’вушек нет?
— Ни одной, — отвечает Бойцовый Петух.
— Скверно! Т’да ведите с’бя х’рошо.
Она по очереди помогает нам забраться в шлюзовую камеру.
— П’местимся все, т’плива в самый раз до штольни д’ехать.
Ну и чудесно. Что бы ни скрывалось за этим странным названием.
Наша спасительница втаскивает в машину генерала и протягивает руку мне. Наши глаза встречаются. А она сильная — для такой-то худышки.
— Д’бро п’жаловать на борт, мастер-сержант Майкл Венн.
Маскианка читает имя на моей нагрудной нашивке, старательно выговаривая каждый звук.
Я расплываюсь в улыбке.
— Спасибо.
— З’лезай шустрее, — уже менее любезно добавляет она.
Я пробираюсь в тесную шлюзовую камеру последним. Девушка задраивает входной люк и раздает нам щетки странной формы. Никогда не видел таких. Фирма «Дайсон». Пыль исчезает словно по мановению волшебной палочки, всего несколько минут — и на нас ни соринки. Маскианка швыряет щетки обратно в ящик.
— Техн’логия «Геккон», — ухмыляется она и открывает люк во внутреннюю кабину.
Мы протискиваемся вслед за девушкой. Салон довольно просторный, два на четыре метра, сквозь лобовое стекло видны ров, насыпь и скорбно застывшие в воздухе лопасти китайского фонтана.
Уходящая вдаль полоска горизонта.
Девушка — по земным меркам ей не дашь больше двадцати трех, по марсианским — в два раза меньше — садится за руль и заводит машину. Автобус отзывается жалобным стоном и электрическим урчанием мотора. Мы оставляем ров позади, поворачиваем на север, а немного погодя на юго-восток.
Устраиваемся как можем — кто примостился на лавку, кто на подвесные сиденья. Салон заставлен всевозможными ящиками и сундуками до такой степени, что развернуться негде, но мы не жалуемся.