Псы войны
Шрифт:
Шансов нет. Ни единого.
Она — коматозница, гиря на ногах, ловушка для дурака.
Это глупо. Безнадежно.
Он с криком ударил ветер ногой в зубы.
Слева, подумал он, долбаный Лос-Анджелес. Справа — ветер. Упражнение называется «оседлай волну и несись, пока не разобьешься».
Возвращаясь обратно по пешеходной дорожке, он увидел над мысом Мьюгу несколько планёров на буксире и остановился, наблюдая за ними. Он не просто согрелся, а даже взмок: так или иначе, но тай-чи взбодрило его.
Выбор был сделан, и нечего больше рассуждать. Роши были правы: сознание — это обезьяна.
Мардж
— Все хорошо, — сказал Хикс. — Давай-ка удолбаемся.
Она села на кровати, прикрывая глаза от света.
— Это шутка?
Он достал из сумки пакет, завернутый в целлофан, и положил на стул.
— Нет, не шутка.
Он расстелил чистый лист писчей бумаги на телефонном справочнике и открыткой с морским пейзажем набрал чуть-чуть белого из пакета. Она смотрела, как он наклоняет открытку и легонько постукивает по ней пальцем. На лист бумаги высыпалось немного порошка. Белого на белом.
— Надо причиндалами обзавестись, если собираешься стать настоящим торчком. Может, Эдди Пис подгонит.
Из кусочка плотной бумаги он сделал трубочку, взял Мардж за влажную трясущуюся руку и подвел к столу.
Разделив трубочкой порошок на две части, он ссыпал одну часть на глянцево-голубое небо открытки.
— Я мало знаю о дилаудиде, так что не в курсе, какой у тебя порог. Вдохни, как вдыхают кокаин, и посмотрим, полегчает тебе или как.
Он убрал сумку со стула. Мардж села и уставилась на открытку.
— Страшно, — сказала она.
— Хватит болтать.
Она нагнулась над порошком, как ребенок, и втянула его одной ноздрей. Тут же выпрямилась, так резко, что он испугался, как бы она не вырубилась. Она потрясла головой и шмыгнула носом.
Он насыпал ей еще немного.
— Давай. Нюхни еще.
Она вдохнула еще дозу и, выпрямившись, замерла; из-под сомкнутых век бежали слезы. Потом медленно наклонилась и опустила голову на стол. Хикс отодвинул подальше телефонный справочник.
Через несколько минут она вновь выпрямилась и посмотрела на него. На ее лице появилась улыбка. Она обняла его за талию; слезы и мокрый нос оставили влажное пятно на его рубашке. Он наклонился к ней, она положила голову ему на плечо. Она тихо всхлипывала, освобождаясь от напряжения.
— Лучше, чем неделя на природе, правда?
Держась за него, она встала, и он довел ее до кровати.
Она легла поперек, выгнув спину и широко раскинув руки и ноги.
— Куда лучше, чем неделя на природе, — сказала она. И засмеялась. — Не то что дилаудид. Прекрасно.
Она перекатилась на живот и обхватила руками плечи.
— Бьет прямо в голову! — Она сложила пальцы в виде пистолета и приставила к виску. — Прямо в голову.
Он подсел к ней на кровать. Ее кожа вновь была горячей, тело — влекущим и податливым. Глаза снова ожили и сверкали огнем. Хикс был поражен. И счастлив.
— Такое чудное ощущение. Ты как будто на седьмом небе. Невероятно.
— Некоторым это заменяет секс.
— Но это просто свински здорово, — счастливым голосом сказала Мардж.
Хикс коснулся ее груди:
— «Прогулка с королем». «Великий Г.». «Если Бог и создал что получше,
Мардж села в кровати, с изумлением глядя на небо за окном, синее, красивое, как на открытке с морским пейзажем.
— Я понимаю, что происходит. У тебя или есть доза, или нет. Если есть — все о’кей, если нет — все погано. Да или нет. Кайфуешь или подыхаешь. Балдеж или ломка.
— Напиши об этом поэму, — сказал Хикс.
64
Перефразированная цитата из автобиографического романа Уильяма Берроуза «Джанки» (1953): «Если Бог и создал что получше, Он это приберег для Себя».
Она встала с кровати и подошла к столу. Обернулась и взглянула озорно:
— Пожалуйста, сэр, можно еще чуточку?
Он показал широким жестом: можно.
Она отделила немного от порошка на листе бумаги.
— Только удовольствия ради, — сказала она. — Чисто в развлекательных целях.
Он прикинул размер горки, а она уже приложилась и взвыла.
— Он сам себе поэма, — сказала она, когда героин подействовал. — Очень содержательная, утонченная поэма.
— Он ничем не отличается от всего остального, — отозвался Хикс.
Она нашла за вещмешком его пачку сигарет и закурила. До этого он ни разу не видел ее с сигаретой. Она долго стояла у окна, глядя на берег. Хикс смотрел на нее, и ему хотелось, чтобы она продолжала говорить с ним, но она молчала, улыбаясь и пуская дым в широкое окно.
— Помнишь ночь, когда мы выгнали тех хиппарей? А потом занимались любовью. Помнишь?
Она повернулась к нему, улыбаясь надменной, отсутствующей улыбкой, и чувство одиночества — снова — пронзило ему душу.
— Я помню все. Помню абсолютно ясно. С того момента, как ты пришел ко мне. — Ее рука, державшаяся за подоконник, соскользнула, и Мардж едва не потеряла равновесие. — Помню каждое движение. Каждую каплю пота. Каждое содрогание. Верь мне.
— А что остается, — сказал Хикс. — Придется поверить.
— Я крошка-малютка, — сказала Мардж, — сплошной первичный процесс [65] . Живу познанной жизнью [66] . Ничего не упускаю, до самой распоследней мелочи.
Он встал и подошел к столу, где на лос-анджелесском телефонном справочнике лежал лист бумаги с остатком порошка.
— Ты удачно подвернулась. Где ты раньше была?
— Укрепляла семейные отношения. Вот где я была.
65
По Фрейду, один из двух способов функционирования психического аппарата. Принадлежит к области бессознательного и соотносится с принципом удовольствия; психическая энергия течет при этом свободно.
66
Аллюзия на фразу Сократа: «Непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой».