Птенчик
Шрифт:
*
<Вверх и резко вправо>
Риккардо запихал замок в карман, мысленно проложил путь так, чтобы не завалить чужие велосипеды и, задержав дыхание, поднял над головой свой и засеменил к выходу со стоянки, где его уже поджидала недовольная Карла.
– Хотел сбежать от меня, Рикки?
Риккардо поставил велосипед на землю, и Карла тут же облокотилась на руль.
– Сегодня вторник,– напомнила она.– А по вторникам мы обедаем в «Крабовом
– Лето кончилось, Карла,– Риккардо перекинул ногу через седло.– Меня не оставляют одного, ты же знаешь.
–Я не боюсь тебя,– Карла прижалась к велосипеду.– Я могу попросить Оскара сидеть с нами, если твоим родителям так будет спокойнее. С обязанностями няньки он справится не хуже Молли Верберг.
– Не думаю, что мать согласится. На каникулах она отпускала меня, потому что кто-то из твоих родителей всегда был дома, но сейчас, когда мистер Феррера дежурит в аптеке сам, а миссис Феррера, благодаря моей матери, приобщилась к покеру, она не разрешит приходить к тебе. Но я спрошу.
Компания из четырёх семиклассников, во главе которой был Чак, заприметив Риккардо, направилась к стоянке.
– Эй, итальяшка!– крикнул Чак, когда расстояние между ним и Риккардо укладывалось в десять шагов.– Высохла твоя тетрадь?
Риккардо посмотрел на Карлу, которая пять минут назад всучила его тетрадь по истории рыжему мальчишке.
– Что он хочет от тебя, Рикки?
<Он хочет, чтобы все знали, что я неудачник, чья тетрадь плавала в унитазе>
Риккардо подался назад и пнул по колесу ближайшего велосипеда: упав, велосипед завалил остальные.
– ТЫ ОХРЕНЕЛ, УРОД? – завопил Чак.
Выжав всю скорость, на которую только был способен его «швинн», Риккардо рванул на Восьмую улицу: когда эти пустоголовые разберутся, где чей велосипед, он уже будет на перекрёстке Восьмой и Олм стрит – двух улиц, куда Чак и его дружки не сунутся ни за деньги, ни под страхом смерти.
На Олм стрит обитала премерзкая старуха Лиза Хэмфулл – бывшая школьная библиотекарша, а на Восьмой – скандалистка Молли Верберг, и объединяла их ненависть к окружающим.
Любимым занятием Лизы было издевательство над детьми в Хэллоуин, в другие дни она бухтела, но никого не беспокоила в отличие от Молли.
Риккардо солгал, когда сказал Карле, что не слышал о Молли Верберг; о Молли Верберг слышали даже те, кто в Деренвиле не проживали. Родственники звонили им и жаловались, что дикая тётка, с торчащими по бокам жёлтыми волосами, выжженными дешёвой краской, опять закатила скандал в магазине, скупила все консервы или сочинила небылицы про соседей и за ними теперь следит полиция.
Молли могла толкнуть, оскорбить
Риккардо, подъезжая к дому Молли Верберг, гадал, как реализовать совет Норвелла на практике, и не пересекаться с женщиной на протяжении четырёх часов, если мать наняла Молли в качестве его сиделки.
Спрыгнув на ходу с велосипеда, Риккардо бросил его у крыльца, вбежал по лестнице и постучал в дверь.
Дверь открыла девушка, по виду чуть старше его самого, и Риккардо сделал шаг назад, чтобы проверить, не перепутал ли он номер дома.
Восьмая улица. Двести тридцать седьмой дом. Дом Молли Верберг. Всё верно.
– Ты Риккардо?– спросила девушка.– Проходи.
Риккардо зашёл в дом и с опаской посмотрел по сторонам, готовясь к тому, что в любой момент из-за угла выскочит либо Молли с голым задом, либо её бешеный пёс.
– Меня зовут Далия.
– А где миссис Верберг?– спросил Риккардо, заглядывая за угол.
Далия засмеялась.
– Там никого нет, только лестница, ведущая на второй этаж.
– Где миссис Верберг?– повторил Риккардо.
– Путешествует по Австралии. До января.
<Соревнуется с кенгуру в сумасшествии?>
Риккардо развернулся к Далии.
– А ты кто такая?
Маленькая, худенькая, в застиранном голубом платье – она теребила кончик ленты, выбившийся из косы.
– Я Далия, племянница Молли. Твоя мама наняла меня.
– А,– Риккардо стянул школьную сумку,– понятно.
Он завернул в гостиную, плюхнулся на диван и вывалил учебники на журнальный столик.
– Я могу называть тебя «Рикки»?
– Нет. Только друзья могут называть меня Рикки. Для остальных я Риккардо.
Далия улыбнулась: ну, какой из него Риккардо? Щуплый черноглазый мальчишка, у которого ещё даже голос не сломался.
– Я хотела бы стать твоим другом.
Риккардо проигнорировал её слова.
Она прошла в гостиную и села напротив Риккардо на другой диван.
– Если ты голоден…
– Нет.
– Чай?
– Нет.
– Что-нибудь другое?
– Тишины.
Далия кивнула. Но её молчанием Риккардо наслаждался лишь минуту.
– Апельсины! Я купила апельсины! Твоя мама сказала, что ты любишь их.