Птенчик
Шрифт:
– ТИ-ШИ-НЫ, мисс Верберг,– Риккардо оторвался от задания по математике.– Спасибо.
Закусив губу, Далия теребила то ленту в волосах, то подол платья, и замерла, когда в дверь постучали.
Риккардо посмотрел на Далию.
– Ты кого-то ждёшь?
– Нет,– испуганно ответила она.
Стук усилился.
– Может, откроешь?
– Да. Наверное, кто-то из соседей.
Риккардо ухмыльнулся.
<Кто-то из соседей, конечно. Или твой парень, с которым ты закроешься на втором этаже и будешь скрипеть кроватью, как это делали предыдущие
Риккардо слышал, как Далия пригласила кого-то в дом, а затем, когда гость отказался, пожелала ему хорошего дня.
– Твой друг передал.
Риккардо вырвал тетрадь из её рук.
– Он мне не друг.
Далия опустилась на диван.
– Какую музыку ты любишь?
Риккардо вздёрнул подбородок.
– Ты мне мешаешь.
– Извини.
Она вышла на кухню, пошуршала там пакетами и вернулась обратно.
Почистив апельсин, Далия предложила его Риккардо.
– Я не хочу.
Риккардо приподнял глаза на Далию: она делила апельсин на дольки с тем же лицом, с каким обиженные дети назло матери отрывают лепестки от её цветов.
– Классическую,– сказал он.– Я люблю классическую музыку. Симфонии Бетховена, например.
Далия пододвинулась к журнальному столику.
– Какая твоя любимая симфония?
– Десятая.
Она сжала апельсин, и сок брызнул на Риккардо, чего Далия, задумавшись, не заметила, а Риккардо не подал виду, что что-то произошло.
– Я не слышала десятую симфонию. Но обязательно её послушаю к нашей следующей встрече.
– Послушай.
<Хотел бы я увидеть твоё лицо, когда в музыкальном магазине тебе скажут, что десятой симфонии не существует>
***
Тем же вечером
За ужином Риккардо машинально засунул руку в карман: пластмассового шарика в нём не было, а стул напротив Риккардо пустовал уже три года.
– Как тебе девочка?– спросила мать, отложив в сторону столовые приборы.– Ты подружился с ней?
– Нет.
– Почему? Она показалась мне милой, – она обратилась к супругу, – я наняла племянницу Молли Верберг. Она будет присматривать за Риккардо по вторникам.
Риккардо ответил матери:
– А зачем? Если она сбежит, когда узнает о…о…,– он перевёл взгляд с пустого стула на отца, читающего новости,– когда узнает. Они все сбегают, когда узнают. И она тоже сбежит.
– Не повышай голос на мать, Риккардо,– приказал отец, не отрываясь от газеты.– Как дела в школе?
Риккардо откинулся на спинку стула.
– Отлично, пап. Сегодня меня обозвали «поганым итальяшкой» всего три раза.
– Хочу тебе напомнить, Риккардо, что я тоже учился в этой школе, но что-то меня «поганым итальяшкой» никто не называл. Так, может, дело не в них, а в тебе?
[1] Бутлегерство – незаконное производство и контрабанда алкоголя
[2] Омерта – «кодекс чести» мафии
[3] «Двенадцать ложек» – итальянский пирог
[4] «Bel ragazzo» (итал.) – красивый мальчик
[5] Больцано –
[6] Маленький человек – человек, который хочет стать частью мафии, но пока не принят в «семью»
[7] «Grazie, signore» (итал.) – спасибо, синьор
[8] «Si, signore» (итал.) – да, синьор
[9] «Si, padre» (итал.) – да, отец
[10] «Мистер страусиное яйцо» – отсылка к персонажу из рассказа «Счастливого Рождества»
[11] «Троянцы» – презервативы
Глава вторая
Мёртвая дорога
13 сентября 1977 год
Вжав голову в плечи, Риккардо прокатил велосипед мимо галдящих на стоянке мальчишек, завернул за угол и прислонил «швинн» к стене. Там, в закутке, отведённом под мусорные баки, прятал велосипед старший сын владельца «Крабового утёса» – рыжий паренёк, над которым Чак измывался с младшей школы, пока в шестом классе не переключился на Риккардо.
– Как дела, уродец?
Риккардо проигнорировал вопрос одноклассника и наклонился, чтобы прицепить на велосипед замок; наклонился и через секунду упал на четвереньки.
– Я спросил тебя, как дела.
Риккардо посмотрел на грязные ладони.
– Хорошо, Чак.
Чак пнул Риккардо ещё раз и заржал, когда тот, распластавшись на животе, не предпринял попытки подняться.
– Мы пришли проверить, запомнил ли ты, где находится «угол вонючек».
Чак был крупным тринадцатилетним парнем с русыми вьющимися волосами, рослым, прыщавым, ловким и сильным, но трусливым; он окружил себя кучкой несмышлёных пятиклассников и парочкой ребят из параллели и нападал с ними на тех, кто не мог или не хотел давать ему отпор. Сам Чак после случая с Тицианой Ланд в драки не ввязывался.
Чак донимал Тициану – молчаливую девочку, с которой он и Риккардо ходил на уроки английского – сначала словесно, а затем, осмелев, с применением силы. Он не избивал её до синяков, ссадин или серьёзных травм, как мальчишек, но подзатыльники, шлепки и удары в спину Тициана получала регулярно.
Чак ликовал и наслаждался мнимым превосходством до последнего урока английского в шестом классе. На том уроке Тициана отвечала реферат, перекрикивая грубые шутки Чака в её адрес. А, когда возвращалась к своему месту, то молча и с каменным лицом воткнула в руку Чака перьевую ручку, отчего он завопил на всю школу, хотя стержень вошёл неглубоко, и не было крови, если не считать трёх крохотных капель на тетради.
Чак прорыдал полдня: в школьном медицинском кабинете его напугали возможной ампутацией. Он успокоился только, когда родители отвезли его в больницу, где врач убедил Чака, что ампутация ему не грозит.
Тициана Ланд предупредила Чака, что, если он не отстанет от неё, она всадит ему ручку в глаз и подарит чёрную повязку, чтобы на Хэллоуин он не тратился на костюм пирата, которому не изменяет с пяти лет; Чак отстал от Тицианы и направил всю нереализованную на неё ярость на Риккардо.
– Запомнил, итальяшка?