Птица и ольха: сборник молодой поэзии Челябинска

Любимов Ян

Герда верить хотела в это,

Но теперь на исходе лето,

И дыра между рёбер где-то

Снова гонит её в туман.

Полустанки,

пустые полки.

Рельсы светятся, как осколки.

Кая знаете? Всё без толку:

Нужен северный самый край.

Только Каю никто не нужен:

Ни любовь не спасёт, ни дружба.

Раскроши перед ним всю душу –

Из неё сложит слово Кай.

Герда пишет: «Спокойной, мама,

Возвращаться пока что рано,

Дам чутка затянуться ранам,

Вот бы только его обнять».

Снег хрустит под её ногами.

И выходит встречать дворами

Кай с улыбкой из льда и стали

Герду номер сто тридцать пять.

Олень

Это

был самый большой олень –

таких ни в стадах не найти, ни в тундре,

собой заслонил он полярный день,

и взгляд у него был печально-мудрый.

Рога подцепили ночной туман –

как будто окутаны паутиной.

Олень стоял и, похоже, знал,

что от погибели не уйти ему.

Глаза черны, и кривятся губы –

улыбка смерти светла, как день.

«Давай его убивать не будем, – сказал я, –

пусть поживёт олень».

Но брат свой лук натянул упруго,

прищурил строгий раскосый глаз.

Олень стоял, и молчала тундра,

и всё смотрело вокруг на нас:

Конец ознакомительного фрагмента.