Птица навылет
Шрифт:
Федорушка топтался на месте, опасаясь приблизиться.
– Чего стоишь, пидарас?! – в бешенстве заорала Аглая. – Ноги ей, ноги держи!
Вместо характерного рыбьего хвоста туловище Рыбы заканчивалось двумя трубовидными отростками. Они быстро сгибались и хлопали Аглаю по спине.
Пересилив отвращение, Федорушка навалился грудью на эти «ноги». В нос ему ударил терпкий йодистый аромат водорослей.
Аглая, наконец, изловчилась. Руками обхватила голову Рыбы.
Что-то вдруг щёлкнуло, откинулся прозрачный щит, и рыбья голова раскрылась.
Со страху Аглая завизжала.
Из
Федорушка, не поняв, в чём дело, продолжал лежать ничком, обхватывая инородное тело. Но реакция Аглаи его насторожила.
– Чего там? – спросил старичок, еле переводя дух. – На кого похожа? На плотву, али на окуня?..
Аглая молчала в полном изумлении. Лицо Рыбы было… человеческим. Абсолютно! Имелись даже щегольские усики на верхней губе.
– Я протестую! – рявкнула Рыба. – Вы у меня за это ответите! Перед законом!!
Воспользовавшись замешательством врагов, она дёрнулась поактивнее и освободилась. Но убегать не стала. Начала стряхивать с себя передними плавниками ил, вместе с водорослями. Плавники, кстати, чертовски напоминали руки.
Федорушка и Аглая сидели на полу, удивлённые до крайности. Рыба энергично счищала с тела разнообразную подводную гадость, и чем успешнее происходила чистка, тем заметнее становилось, что это вовсе не тело Рыбы, это…
– Скафандр! – вскрикнула Аглая.
Её психопатическая натура дала очередной сбой – переход от удивления к злобе произошёл мгновенно. Ведьмой подлетела она к существу и вцепилась в него двумя руками.
– Признавайся, гад! Кто тебя подослал?! Будешь врать – раздеру, как старую газету!
Шпион, однако, без усилий сохранил видимое спокойствие. Он убрал с себя вражеские руки и голосом, преисполненным достоинства, отчеканил:
– Цель моей миссии доступна одному мне, а также тем, кому я обязан собственным просветлением! Других она не касается.
– А как, – спросил Федорушка, – звать тебя, добрый молодец?
– Ми-сте-ер… Плюу-у-угг! – с гордостью представился шпион. – Особо уполномоченный Комитетом ради избежания допуска во имя пресечения в целях охраны.
Он сунул под нос изумлённым ловцам позолоченную цацку с надписью «За Сбережение Природных Ресурсов».
– Пи-дара-сс-с, – зашипела Аглая. – Вот кто Рыбу задумал у нас выкрасть! Нарочно плавал, чтоб в заблуждение ввести.
Её лицо побагровело.
– Смерть паскуде!
– Но-но-но! – забеспокоился мистер Плюгг. – Я буду жаловаться! Рыба – достояние всеобщее! Много вас здесь таких… ходит. И каждый удочку забросить норовит. А приоритеты? Я может Рыбе больше по душе!
– Конкурент, – молвил Федорушка приговорным голосом.
– А вот и нет! А вот и нет! – быстро залопотал Плюгг. – Мы охраняем, мы берегём… бережём, то есть. Она – общая: и наша, и ваша. Никто!!! – сорвался он вдруг на крик. – Слышите, вы?! Никто не посмеет к ней прикоснуться! Это говорю вам я! Солдат!
Лицо у Аглаи мертвенно побледнело. Даже Федорушка, богомольный Федорушка выразил подобие хищного оскала на своей физиономии.
– Нет-нет-нет, вы не успеете! – заверещал Плюгг. – Не успеете, не успеете! Они уже, наверняка, взяли её! Они, наверное, поймали! Должны были
– Кого поймали? – спросила Аглая.
– Кто поймал? – испугался Федорушка.
Плюгг живо почувствовал смятение оппонентов. Его мимика обогатилась гримасами надменности и плохо скрываемого злорадства.
– Ваши лазы обнаружили почти сразу же. Их только идиот мог не заметить. А мы – не идиоты! Мы умело ими воспользовались. Мы воспользовались всей вашей системой, и теперь Рыба попадёт в надёжные руки. Она достойна избранных! Уж мы-то знаем, о чём с ней говорить. Наши идеи переживут многих. И я горжусь, что могу отдать за них жизнь! Поэтому…
Он отставил ножку салонным образом.
– Поэтому делайте со мной, что хотите.
Заключительные слова шпион, впрочем, произнёс как бы через силу, точно сам в них глубоко сомневался. Он сильно вспотел и казался скорее безмозглой жертвой, нежели идейным героем.
Аглая начала бесноваться.
– Наймит! – брызгала она слюною. – Пидарасный наймит! Признавайся, мудила, где скрываются твои ублюдки?! Куда они дели Рыбу?!
Федорушка еле её удерживал.
– Молчишь, ссаный кот?! Ну, я тебе устрою! Я сама их найду! Я обшарю систему сверху донизу! Я выцарапаю им яйца! Все выцарапаю, до единого!
Она резко повернулась к старичку.
– Веди его к Ипату, слышишь?! Быстрей веди! Там он заговорит по-другому. А я побегу на поиски. Надо найти пидарасов быстрее. Иначе они сделают из Рыбы снулую селёдку!
Робкие попытки Федорушки вставить хотя бы слово закончились безрезультатно. Аглая взъярилась настолько, что любые намерения перечить грозили летальным исходом, причём неизвестно для кого. От греха подальше Федорушка согласился. Он и правда сомневался в том, что ему в одиночку удастся справиться с конвоированием, но Плюгг, почему-то быстро обмякнув, сам выразил готовность проследовать куда угодно, видимо считая свой долг выполненным, а геройскую честь незапятнанной. Он являлся заурядным человеческим фанатиком, несмотря на завидное умение притворяться жабродышащей тварью.
На том и расстались: Аглая с воинственным кличем побежала вглубь катакомб, а пленник, в сопровождении конвоя, направился в противоположную сторону. Федорушка хотел привести диверсанта в командный отсек, чтобы передать Сифе. В присутствии неё старичок рассчитывал вздохнуть поспокойнее.
Рассчитывал, честно говоря, совершенно напрасно. Сифа тоже догадалась о гибели Ипата. Услышав его предсмертный крик по рации, она немедленно покинула свой пост и ушла на помощь остальным. Морально Сифа была крепче Федорушки, поэтому не расценивала кончину Ипата как заключительный аккорд. Во-первых, смерть предводителя пока нельзя было считать доказанной, а во-вторых, будь он и в самом деле мёртвым – что с того? Главное позади. Они имеют комплекс первоклассных сооружений, где всё продумано до мелочей. Дело закрутилось серьёзное, а в любом серьёзном деле существует риск прийти к финалу с потерями. Потерян руководитель – допустим. Это наилучший способ проверить устойчивость коллектива и всей идеи в целом. Если выдержат, если не развалятся – значит, чего-то стоят. А они вряд ли развалятся. Ипата есть кому заменить.