Птица солнца

Смит Уилбур

Мы сменили масло и наполнили бак бензином. При этом пришлось выйти из укрытия и подставиться под пули далеких стрелков. Работали методично, стараясь не слушать свиста пролетающих пуль.

Лорен запрыгнул на сиденье водителя и нажал стартер; тот жалобно взвыл, раз, другой; я закрыл глаза и начал молиться. Лорен перестал газовать, и в наступившей тишине я услышал, как он чертыхается. Он повторил попытку, но села батарея, жужжание двигателя замедлилось и прекратилось.

Шальная пуля ударила в ветровое стекло, обдав нас дождем

стеклянных осколков. Лорен зачертыхался пуще прежнего. В отчаянии я посмотрел на закатное солнце: оставалось еще полчаса светлого времени. В темноте гиены спустятся с хребта. И, словно они прочли мои мысли, огонь усилился. Я услышал, как пуля со звоном отскочила от металлического корпуса «лендровера». Лорен выскочил из машины, снова открыл капот; работая, он крикнул Ндабука:

– Почему не стреляете, сержант? Помогаете им упражняться в прицельной стрельбе? Пусть носа не смеют высунуть, черт возьми!

– Боеприпасы кончаются, сэр, – крикнул в ответ сержант, и я почувствовал неприятный холод. Боеприпасов нет, а ночь быстро приближается.

Лорен захлопнул капот и снова нырнул в машину. Посмотрел на меня через разбитое стекло.

– Помолись еще раз, Бен. Твоя последняя молитва была хороша. – И нажал на стартер. Он устало зажужжал, но двигатель не включился.

– Ну вот, Бен, – сказал Лорен. – Всем батареям капут.

– Сержант, все! – закричал я. – Идите сюда, помогите.

Они подбежали к «лендроверу».

– Начинай через секунду, – крикнул я Лорену, и несколько пуль ударили в землю у ног, обдав их обломками камня.

Мы начали толкать «лендровер», и машина тяжело двинулась от реки.

– Давай! – крикнул я Лорену. «Лендровер» сильно задрожал и пошел медленнее, а мы толкали его, заставляя двигаться поршни двигателя.

Двигатель хлопнул раз.

– Не останавливайтесь! – кричал я. Неожиданно двигатель ожил, и мы в восторге закричали.

– Забирайтесь! – крикнул Лорен и повернул машину на нашу старую колею, но я побежал рядом.

– Спички! – выдохнул я.

– Что?

– Дай мне спички, черт возьми! – Я выхватил их у него из рук и побежал к разбитым машинам. Из пробитых баков еще тек бензин. Я зажег спичку. С ревом взметнулось пламя, сожгло мне ресницы, я повернулся, побежал за «лендровером», перелез через задний откидной борт и упал лицом на груду мертвых и раненых.

Лорен двигался новым маршрутом по полосе колючих кустарников, избегая прежней – заминированной – колеи, но потом снова свернул на нее.

Лес закрыл нас, и огонь с хребта прекратился. Я смотрел, как в небо поднимается столб черного дыма, довольный, что не оставил им трофеев, и вдруг понял, что дрожу, как в лихорадке. Меня захлестнула холодная волна потрясения.

– Как ты, Бен? – спросил Лорен.

– Все в порядке, – ответил я и посмотрел себе под ноги, на завернутые в одеяла тела.

Всю ночь «лендровер» полз на юг, подпрыгивая и дребезжа на кочках и ухабах.

Мы часто теряли колею и отыскивали ее, дрожа на ночном африканском холоде – в разбитое ветровое стекло дул ветер.

На рассвете, румяном, как виноград, и дымчато-голубом, я попросил Лорена остановиться «лендровер». Полицейские помогли мне вырыть неглубокую могилу в песке между двумя холмами. Я вынес из «лендровера» Ксаи, завернутого в темно-серое полицейское одеяло; он казался легким, как спящий ребенок. Я положил его на землю, и мы постояли кружком, глядя на него. Кровь проступила сквозь одеяло и засохла черным пятном.

Я кивнул полицейским.

– Ну ладно. Закопайте его.

Они быстро справились с этим и пошли к «лендроверу». Было по-прежнему холодно, и я дрожал в своей тонкой рубашке. На холме залаял старый самец-бабуин, его крик эхом отразился в долине.

Вслед за полицейскими я вернулся в машину и взобрался на сиденье. Отъезжая, я оглянулся и услышал мычание буйвола в кустах. Буйволы паслись, наклонив головы и двигаясь в сторону могилы Ксаи. Подходящее место для моего брата, в первозданной глуши, среди животных, которых он так любил.

– Боюсь, они ушли через реку за границу, – сказал мне помощник комиссара полиции. – Мы ничего не хотели бы больше, чем добраться до этого Магебы.

Два дня назад мы вместе с Макдональдом в полицейском вертолете прилетели в Булавайо. Лорен оставил меня улаживать дела с родезийской полицией, а сам вызвал «лир» и улетел в Йоханнесбург. Теперь, после последней беседы в штаб-квартире полиции, меня тоже ждал чартерный рейс – в Лунный город.

Помощник комиссара – высокий человек с военным разворотом плеч и коротко остриженными волосами. Лицо морщинистое и загорелое от бессчетных дней на солнце. На груди нашивки – свидетельства храбрости и знаки чести.

– В сущности, он возглавляет список тех, с кем мы хотели бы повидаться. Жестокий человек; впрочем, вы сами это знаете. – И он устремил на меня серые как сталь глаза, отчего мне сразу показалось, что меня допрашивают.

– Да, знаю, – согласился я. Мое участие в угоне самолета было хорошо известно.

– Что вы о нем думаете?

– Он умный человек, с большим присутствием духа. Что-то в нем есть. – Я пытался подобрать правильные слова. – Это человек, который всегда добивается своего, человек, за которым идут другие.

– Да, – помощник комиссара кивнул. – Так считают и наши спецслужбы. С тех пор, как он примкнул к нашим друзьям за рекой, наблюдается их повышенная активность. – Он вздохнул и потер седые виски. – Я думал, в этот раз мы его возьмем. Но они оставили своих мертвецов непогребенными и ушли за реку. Мы опоздали всего на несколько минут.

Он проводил меня к полицейской машине, ожидавшей под большой жакарандой. Дерево было покрыто облаком цветов.

– Что слышно о Макдональде? – спросил я, когда мы стояли у машины.