Птица

Виноградова Ольга

Девушка с урчанием взгрызлась в зефир. Яичницы, бедняжке, явно не хватило.

Лазаров пил чай. В голове крутились шарики-ролики. Он думал о том, чем заниматься с Птицей. Увы, первое, что лезло в голову было не осуществимо. Тут бы до поцелуя доползти, а не обо всем остальном мечтать! И то дело необходимо романтично обставить...

Например, яркие разноцветные фонарики, небольшой столик, свечи, кастрюлька свежего глинтвейна

с запахом корицы. Она опирается на перила. Она приобнял ее левой рукой. Их взгляды встретились...

– Эй, злой разбойник Бармалей, чем займемся? Будем зайчиков на брелки распускать или с обезьянками в от ними банан поиграем?

Тьфу! Он, понимаешь ли, о высоком думает, а она? Зайчики, обезьянки... эдак Птица ему ведерко с глинтвейном на голову оденет. Нет, для начала стоит ограничиться менее травматичными способами развлечения.

И они отправились гулять!

Но сперва...

– Я это не одену!
– Птица стояла в позе готового атаковать бультерьера. Лазаров держал перед ней телогрейку с рваными карманами и вылезающей ватой.
– Почему ты забыл захватить мою куртку, а на чучело должна быть похожа я? Ты мне еще ушанку предложи!
– клацнула зубами девушка.

Ушанка была вторым предметом гардероба, которым Максим хотел предложить Насте.

– На улице минус пятнадцать, - терпеливо намекнул Лазаров. Ну, хоть этот аргумент заставит Птицу сложить крылышки и дать себя запеленать в неказистую, но теплую телогрейку!

– Нет! В ней трое померли и я не собираюсь четвертой быть! Так пойду, - девушка увернулась от протянутой одежки.

– Минус...

– Догоняй!
– хлопнула дверь.

Ругнувшись, Максим накинул на плечи куртку, схватил шарф и побежал за Настей. Благо ботинки он успел надеть раньше.

А она уже умчалась к воротам и ждала его, подпрыгивая на месте. Недовольно скривилась, махнула рукой и помчалась дальше. Лазаров вынужденно последовал за ней, гадая какое шило в симпатичной попе активизировалось.

Через пять минут в боку закололо.

Через десять дорогие ботинки захлюпали носом.

Через пятнадцать мужчина был готов умереть добровольно.

– Стой...
– прохрипел Максим, согнувшись в три погибели.
– Стой...

– Лазаров, ты сам хотел гулять, так в чем дело?

– Гулять, а не сдавать норматив КМС по бегу на длинные дистанции!

– А, извини, но без куртки при минус пятнадцати гулять только так можно, -

Птица ободряюще хлопнула спутника по спине.

Удар получился сильным. Он едва не свалил Макса на колени, заставив закашляться. А девушка, воспользовавшись слабостью Лазарова, слепила рыхлый, но большой снежок и запустила им в мужчину.

Бах!

Мокрые комья снега упали за шиворот и капельками холодной воды потекли по спине. Максим вскинулся, но тут же согнулся - боль в левом подреберье вцепилась в него с новой силой.

Ах так...

На полусогнутых ногах он метнулся к Птице, обхватил ее за талию и повалил в снег. Руки сами собой потянулись к россыпи холодных хлопьев...

– Пусти!
– визжала девушка, отбрыкиваясь от заслуженного наказания.

– Что, не нравится? А меня, значит, снежками бросать можно?
– Лазаров продолжал экзекуцию, засыпая Птицу снегом.

– Так что в тебя снежком, а ты меня в снег! Это разве справедливо?
– и она в ответ умудрилась зарядить плотным комком прямо в лоб.

– А игнорировать все мои попытки поухаживать за тобой нормально?

– Так вот, что это было, а я, дура, думала, ты меня со свету сжить пытаешься!
– отшутилась девушка.

– Иногда - да!

– Например, ты попросил меня испытать изготовленную на труде табуретку?

– Я же не знал, что ты на ней прыгать станешь.

– Угу, и ножки ты не подпиливал... Или когда на химии не те ингредиенты смешал?

– Один из них ты сама мне дала.

– Но я же не думала, что ты его в колбу сунешь! А биология и твой прелестный гербарий из болиголова и ему подобных ядовитых растений?

– Как истинный рыцарь я планировал на руках отнести тебя к медсестре!

– Угу, а то, что к ней весь класс во главе с учителем на четвереньках поползет, ты даже не предугадал?!

– Но ты все же прокатилась на мне!

– Два метра и то на спине, - сопротивление девушки утихло.

Ее лицо было близко-близко.

И когда он успел наклониться к ней?

А губы такие сочные, что, наверное, к черту романтику...

– Сейчас я готов предоставить в твое распоряжение любую часть тела на выбор, - широко улыбнулся Лазаров. Он поддерживал игру, не желая спугнуть птицу. Мужчина чувствовал себя охотником, сдающим экзамен. Его сердце бешено колотилось. Каждый его удар отзывался болью.