Птичка для сталкера
Шрифт:
– Да кто ты, чёрт тебя дери, такой?
Меня начинает сотрясать дрожь, будто я выбежала на сильный мороз в одной тонкой футболке. Пульс диким пунктиром ощущается во всём теле сразу.
– Иди, Надина, пока я не передумал.
И вот тут тумблер и срабатывает. Я срываюсь с места, и что хватает сил бегу по аллее, едва ли не затерянной среди разросшихся не стриженных кустов. На полных парах пролетаю узкую арку между зданиями и, наконец, оказываюсь на стоянке такси. Не оборачиваюсь, оставляя жуткого призрака там в темноте.
– Девушка, с вами всё в порядке? –
– Да, – сама не знаю зачем, но лгу. – Мне нужно на Краснознаменскую.
– Садитесь – поедем.
Я плюхаюсь на заднее сидение такси и только тогда выдыхаю. В лёгких горит, голова кружится, адреналин шарашит по венам с сумасшедшей скоростью.
Он меня отпустил.
Но я понимаю, что не из благих намерений или жалости. Он играет, развлекается, и игру свою заканчивать не собирается.
«Потому что ещё рано»
Прикрываю глаза и откидываю голову на подголовник. С этим нужно что-то делать. Надо рассказать папе, он придумает, что делать. Этого урода найдут и посадят в тюрьму, пусть оттуда попробует пописать свои дурацкие стихи.
Телефон вибрирует в кармане, и я пугаюсь, что это отец вернулся раньше и не обнаружил меня дома. Хотя, этот страх уже кажется совсем призрачным и слабым по сравнению с только что пережитым.
Разблокирую экран, но вижу, что сообщение не от отца.
«Ты обронила»
Абонент неизвестен, номер скрыт.
А потом фото золотой маски, в которой я танцевала. И я совершенно точно знаю, что не могла её потерять. Маску я забрала себе и положила после концерта в рюкзак.
Я рывком дёргаю молнию на рюкзаке и снова прихожу в шок. Маски там действительно нет, но есть кое-что другое. Роза и открытка.
«Верну при следующей встрече. Наденешь её для меня»
Глава 7
С любовью и похотью.
Прикрываю глаза, вдавливая затылок в подушку и сминаю в пальцах сегодняшнюю открытку от него. Она жёсткая, и уголки больно врезаются в ладонь.
Где же ты взялся на мою голову? Как от тебя избавиться?
Хорошо, что я знаю лазейку, где меня не засечёт камера во дворе. Я заскочила в дом за двадцать
– Привет, пап, ты сегодня раньше освободился?
– Добрый вечер, Надина, да. Дни были тяжёлые. Работал над выгодным контрактом, но много сложностей.
Врёт, скорее всего. Который раз возвращаться за полночь. Думаю, у него любовница. Но это нормально, я против ничего не имею. Только бы к нам домой её не приводил. А то ещё новоиспечённая мачеха начнёт меня жизни учить
– Тебе разогреть еду?
– Да, если не сложно.
А может и правда именно сегодня долго так работал. Обычно отец не ест вечером, пассия, видимо, потчует.
– Сегодня Артур заезжал в офис, – папа открывает кран и моет руки, на меня не смотрит. Обычно это говорит о том, что ему что-то не нравится или, как минимум, он не одобряет. – Говорит, в последнее время у тебя особо нет энтузиазма.
Пожимаю плечами и присаживаюсь на высокий стул у стойки. После всего, что я сегодня пережила, осталось ещё с отцом поссориться.
– Он давит на меня, папа. Мне это не нравится.
– Артур талантливый менеджер, он знает толк в продвижение, – отец разворачивается и смотрит на меня своим сверлящим взглядом. – Ты слишком капризна. Я для того его и нанял, чтобы он работал и находил для тебя лучшие варианты.
– О да! – спрыгиваю со стула, начиная вскипать, хотя прекрасно знаю, что ничем хорошим наше противостояние с отцом не закончится. Для меня точно. – Артур знает толк, как подгрести под себя бабло, папа! Если он такой умный и талантливый, пусть сам и развлекает народ на сцене!
– Надина! – повышает голос мне в спину, когда я быстро ухожу в свою комнату.
Забегаю к себе, хлопнув дверью, и падаю на кровать лицом в подушки. Пытаюсь сдержать слёзы, но для чего? Даю им волю.
Слишком много всего для меня сегодня. Наплыв адреналина опустошил меня, а я и до этого не чувствовала себя наполненной. Внутри темнота и могильность – жуткое, тошнотворное ощущение. Оно со мной не всегда, но иногда накатывает моментами и жутко пугает. Неожиданно и непредсказуемо. Когда пью чай утром или когда на сцене улыбаюсь скандирующей моё имя толпе. Они кричат: «Надина! Надина!», а меня вдруг резко промораживает, будто я проваливаюсь в какое-то зазеркалье. Потом выныриваю, но неприятная прохлада сохраняется ещё долго.
Так и сейчас – внутренности скручивает холодом, я сжимаюсь и натягиваю на себя одеяло. Дрожь пробирает до костей. Может, это болезнь какая-то?
А ведь я хотела поговорить с папой о маньяке, рассказать ему, пожаловаться, попросить помощи. Ведь просить помощи у близких нормально. Ну так же?
Но что в итоге? Очередная ссора и Артур-артур-артур…
Я продолжаю лежать, стараюсь концентрироваться на дыхании, слёз уже нет.
Вроде бы получается. Нормальный сон не приходит, но меня всё же начинает понемногу затягивать в дрёму, когда вдруг под подушкой пиликает телефон.