Птичка, которая попала
Шрифт:
Сама Елена и верила и не верила. С одной стороны, встретить человека, живущего в замке, да ещё и за границей (ибо у нас из старинной архитектуры только монастыри) очень круто, с другой… А вдруг он врёт? Как может человек, живущий в историческом месте, носить кроссовки? Хотя, кто их, иностранцев, знает. Кстати, а говорит он подозрительно хорошо на русском…
На том и расстались. Фаргон счёл самку вполне подходящей для размножения: партнёров у неё было минимум, дари вполне себе насыщенная, сама вроде не язва, слушает собеседника. Вопросов только много задаёт, ну да тут уж ничего удивительного – земная распущенность во всей своей красе. Не хамит – и слава Хэриот. И целоваться не лезет, в
Елена так и не определилась: верить байке о замке или нет. На всякий случай вечером залезла в интернет, позалипала на европейские замки, потом вспомнила, что мужчина азиатских кровей, имечко то ещё – Фараон! Забила его в поисковик, ничего, кроме египетских мумий не нашла, и пошла смотреть «Великолепный век».
Промышленная альпинистка после Елены смотрелась весьма контрастно. С одной стороны, она выглядела более крепкой: подтянутое тело, пружинистая, неженственная походка, одежда унисекс, разве что волосы длинные – коса змеилась аж до талии. Толстая, даже гуще, чем у Фаргона. С другой – взгляд при столь не очень привлекательных для гизара данных был открытым, бесхитростным, а иногда и вовсе наивным. И это прельщало куда больше, нежели попытка жеманничать у предыдущей девы.
— И ты действительно не боишься большой высоты? – Радовался гизар, встретив родственную душу.
— Зачем? – Речь Варвары была быстрой и отрывистой, как и её жестикуляция. – Надо просто чётко соблюдать меры безопасности, проверять страховку и контролировать ситуацию.
— Я бы хотел посмотреть на это, — Фаргон задумчиво помешивал ложечкой кофе, подумывая, что с такой он бы и полетать не прочь.
Правда, пристальный взгляд на Варю не вызывал в нём никаких всплесков. Зуда в районе хвоста, например. Просто радость от общения.
— Ты тоже любишь пощекотать нервишки? – обрадовалась Варвара. – У меня ночью смена банера на Волочаевской, могу взять с собой. Правда, там будет мехрука, экстрима маловато, зато на следующей неделе будем клеить плёнку на фасад «Миллениума» — повеселее будет.
Да, соблазн был велик. Высоты на Земле Фаргону не хватало. С другой стороны, а вдруг с Марией всё завертится и не до лазания будет? Гизар привык отвечать за свои слова и не разбрасываться пустыми обещаниями.
— Я пока не знаю точно, как буду загружен на следующей неделе, — искренняя грусть мелькнула в открытом взгляде девушки. – Давай в воскресенье созвонимся – я буду более точно знать, что да как.
Ясная улыбка озарила лицо альпинистки. «Да, с такой мимикой и искренним посылом она явно придётся многим по душе, — размышлял Фаргон. — Кому бы её в первую очередь предложить? Мардалу Катариэль, тот любит красивые песни, а вот Даргон как раз терпеть не может притворство. Да, пока он не оценит, другим о ней говорить не буду! Хотя, кто кого в итоге выберет – тот ещё вопрос».
Елену, к слову, он никому советовать не собирался. Будет просто идти в общем списке – вдруг кому глянется?
Наконец, наступил вечер, гизар дождался, когда Мария зайдёт в квартиру, включит свет, и занял козырное место у окна. Через полчаса должен прийти курьер с конфетами. Сначала великие комбинаторы планировали оформлять доставку ритуальных даров, как выразился иномирянин, на работу, а самому будто бы случайно оказываться рядом, но Тимур, знавший врача куда дольше и лучше, категорически забраковал идею. И дело даже не в том, что территория закрытая, а режим функционирования секретный – эта проблема решалась банальной передачей посылки охране на воротах. Вопрос в другом. Сама Мария терпеть не могла излишней публичности. А несколько подарков подряд определённо вызвали бы ненужные
На самом деле, ребятам крупно повезло, что график работы у Марии был дневной, а не суточный. Проще подстроиться. Правда, раз в месяц она всё же уходит на суточное дежурство, но в этом оно уже прошло. Как раз, когда гизар попал в переплёт.
Судя по походке, которой Маша еле доволоклась до гардероба, она явно устала. Вялые попытки снять жакет первое время не давали результата. Наконец, заколебавшись с застрявшими на полпути рукавами, женщина резко встряхнула руками, одежда упала, но никто не спешил её поднимать. И это при том, что Мария страстная аккуратистка! Видимо, денёк был не из лёгких. Наконец, она нехотя наклонилась, показывая подглядывающему красивую линию бёдер, повесила злополучный жакет на плечики и запихнула в шкаф. После положила телефон на журнальный столик и ушла за пределы видимости.
Фаргон тут же переметнулся ко второму окну, ведь балкон тянулся вдоль всей квартиры. Однокомнатной, но ей больше и не надо. В последний момент он успел заметить, как дама зашла в ванную комнату и закрылась там.
— Фигово, — пробормотал сам себе Фаргон. Как говориться, плохое липнет к языку первое! – Лишь бы недолго мылась, а то ещё не услышит звонок.
На его счастье, дверь ванны распахивается прежде, чем наступает время икс. В отличие от Алины, будучи даже наедине с собой, Мария кутается в длинный махровый халат цвета топлёных сливок. На контрасте гизару резко бросаются в глаза мутные сгустки в ауре. Чаще всего это признаки злых мыслей, а то и поступков. Интересно, кто её так довёл? Пятен прилично…
Наконец, раздался звонок в дверь, который чуткие гизарские уши уловили даже сквозь толщину балконной двери. Фаргон мгновенно подобрался и рискнул чуть сильнее заглянуть в окно.
— Вам доставка, — бодро улыбнулся молодой парень, окидывая аппетитную фигурку игривым взглядом.
Скрип гизаских зубов нарушил тишину. Хорошо, что за стеклом! Иначе конспирация ждрыху под хвост.
— От кого? – Резкий тон Марии прозвучал музыкой для Фаргона.
«Правильно, нечего всяким юнцам наглеть! И вообще, надо будет отучить её потом открывать дверь в столь непристойном виде…», - строил глобальные планы иномирный вуайерист.
— Клиент пожелал остаться неизвестным, у меня нет данных, — парень продолжал скалиться, но уже не так бодро.
— У кого я могу узнать эту информацию? – Над головой врача начало мутнеть эфирное тело – явный признак сильного гнева и плохих мыслей.
С одной стороны, Фаргон радовался, что его избранница так строга с чужим самцом, с другой очень не хотел, чтобы инкогнито раскрылось раньше времени. Хотя… может, не стоит париться, а войти сейчас в комнату и спокойно поговорить? Мол, так и так, хочу тебя в жёны, полетели в мой мир, обещаю вкусно кормить и страстно любить. Максимально страстно, дабы плодов было побольше. Крылатых. Гизар еле сдержался, чтобы не поддаться порыву. Вовремя сработали тормоза – вспомнились слова Марго, Марка и Тимура, ну и результаты самодеятельности, конечно.
— Извините, мне надо спешить – много работы, — ушёл от ответа курьер и, радостно подхватив подписанную бумажку о вручении, оперативно смылся.
Мария рванула было за ним, но запнулась о порог и смачно выругалась. Впрочем, хрен с ним, с пацаном, всё равно рано или поздно этот поклонник проявится. Не зря же так пыжится! Деньги тратит. Ей богу, что за ребячество?
Продолжая ворчать о детском саде, она зашла на кухню и аккуратно положила коробку на стол. Достала из шкафа свечку, подожгла и принялась анализировать подношение.