Птичка, которая попала
Шрифт:
— Ехать точно нельзя, — трясущимися губами пробормотала Маша. – Ну почему, почему он сразу всех забрал? Говорила же ему: постепенно, естественно! Привлёк ненужное внимание! Вот я от первых сама так хорошо избавилась — отправила путешествовать, никто не подкопается, а Артур.
— Если ты такая умная, почему здесь схалтурила? – Резонно вопросила мать. – И, вообще, объясни понятно, что конкретно произошло?
— Надо было срочно устранить конкуренток, — раз пошло такое дело, не до секретов. – Изначально я сама собиралась их нейтрализовать, но было очень много работы, плюс на свидание
— За которого ты замуж собралась, насколько я поняла, — Полина закончила фразу за замешкавшейся дочерью.
— Да! Это мой шанс, понимаешь! Я так устала скрываться, — губы вновь затряслись от еле сдерживаемых слёз. При маме можно, она и не такое видела. – И Артур такой весь из себя: конечно, я тебе помогу, детка, ведь твоя семья столько для меня сделала.
— С ним всё понятно – он всегда был тем ещё раздолбаем, — Полина до слёз вглядывалась в карты, пытаясь найти зацепку. – Расскажи мне лучше про этого иномирца. Зачем ты взялась за устранение других женщин? Неужто, не смогла привлечь к себе внимание?
— Смогла, — покаянно опустила голову Маша. – Но слишком поздно об этом узнала. Тот незнакомец… им оказался Фаргон. Но как, чёрт возьми, я могла это узнать, если его не отследить, к тому же он одновременно с ухаживаниями за мной встречался с другими?!
— Ну и скажи мне, зачем тебе нужен такой мужик, будь он трижды крутым магом? Даже если вы поженитесь, он продолжит ходить по бабам, — резонно вопросила мама.
— В том-то и дело, что я и здесь ошиблась, — признаваться, так во всём спектре собственной глупости! – Он не для себя искал других, а для своих сородичей. У них там проблемы с наличием женщин.
— Фууух, — выдохнула скопившийся воздух мама. – Ну, ты и дууура!
— Знаю, надо было тщательнее проверять, но я так боялась попасться, — слёзы уже откровенно капали из глаз всегда волевой, сухой до не возможности ведьмы.
Иначе она бы просто не выжила. Мягкость в магическом мире – признак слабости, если ты, конечно, претендуешь на хорошее место под солнцем.
— Так, а давай-ка я на него аркан раскину быстренько, — Полина сгребла карты в кучку, прошептала наговор и вновь принялась выяснять «светлое» будущее.
— Мама дорогая, — прошептала Маша, каждую карту ожидая как известие о расстреле.
— Слушай, — Полина откинулась на спинку стула и ехидно взглянула на дочь. – А ты вообще на него гадала?
— Нет, — Маша судорожно сглотнула.
— Гхм, — кашлянула мама. – Ну, диагноз я тебе уже озвучила.
Дорога за город, казалось, тянулась бесконечно. Ночные огни напоминали разговор с Павлушей, манили вновь забраться на крышу дома, посмотреть на звёзды, только желательно, чтобы в этот раз рядом с ним сидела… Мила. Ох, как же теперь в этом всём разобраться? Фаргон прикрыл глаза, стараясь отвлечься от грустных мыслей. Решил вновь поразмышлять о Марии, мало ли, вдруг он всё же её захочет… Стоило на ней сконцентрироваться, как она уже стоит
— Фаргон, — слегка растрёпанная, с красными от слёз глазами и неуверенным взглядом Мария произвела ошеломительное впечатление. – Ты сейчас где?
— Еду спасать отобранных для родичей девушек, — он виновато улыбнулся. – Прости, что пришлось покинуть тебя в ресторане, но их кто-то похитил и держит взаперти.
— Я знаю, — она опустила голову, словно в чём-то каялась. – Просто… это я.
И решительно подняла взгляд. Взор загнанной лани на краю обрывистого утёса, с которого были лишь две дороги: погибнуть в пастях нагоняющих хищников или… прыгнуть в воды горной реки, что бурлила на дне каньона. Острые камни, торчавшие то тут, то там, не сулили положительного исхода.
— Но как? – Только и смог вымолвить Фаргон. – И зачем?
— Затем, чтобы ты был только мой, — со стоном призналась Мария. – Никому не достался, лишь мне одной.
— Правда? Я тебе действительно так нужен? – Изумился Фаргон, поскольку аурические всплески говорили о симпатии, максимум о сиюминутном желании, которое она подавляла железной волей. – Но ты была так сдержанна.
Он уже и забыл, что именно это в ней его и привлекло – умение держать себя в руках. Помимо красоты, ума и отличной дари. Но, видимо, этого всё же не достаточно для семейной жизни. Хотя, откуда ему, несчастному гизару, знать, какая она вообще должна быть – эта семейная жизнь!
— Работникам ГКЧВ запрещены романы с коллегами и подопечными, — только и смогла выдать она.
Конечно, многие встречались тайно, порой из этого выходило что-то серьёзное, но тогда одному из молодожёнов приходилось увольняться. Если только они оба не оказывались слишком важны для ГКЧВ. Но головомойку всё равно получали изрядную. Если же дело касалось подопечных, то каждый случай рассматривался отдельно. Строго, детально и с лишением премий, должностей, а порой и магии – в зависимости от ситуации. Так себе перспектива.
— Слушай, а как ты смогла со мной связаться? – Свильнул он с опасной темы, ибо даже сейчас после смелого признания не испытывал к ней ничего, кроме простой симпатии.
Правда, по сравнению с тем, что гизарам вообще не свойственно проявление тёплых чувств к посторонним, это было неплохим достижением, но если вспомнить крышесносную гамму эмоций к Миле…
— Мама помогла. И да, хорошо, что напомнил, — она судорожно сглотнула. – Ты можешь как-то сделать так, чтобы о моём участии ничего не узнали? Пожалуйста.
Последнее слово она произнесла вновь с тем же взглядом загнанной лани. Красивой, грациозной и такой испуганной. Правда, в отличие от животного, о котором Фаргон видел передачу по телевизору, у неё оказались хищные зубки. Он ещё раз подумал, решая, дать погоне её разорвать (ничего хорошего в сложившейся ситуации деву точно не ждало), или… подхватить, перенести через пропасть на своих пока несуществующих крыльях и дать шанс…
— Я помогу, — решительно кивнул гизар и ей и сам себе. – Я смог подчинить его помощника, примерно понял структуру магии… Если что, просто убью.