Птичка над моим окошком

Яковлева Анна

– Вам никогда не говорили, что вы лечите одним присутствием? – пришел в себя Витасик, но его потуги пропали даром.

Пропустив затасканный комплимент мимо ушей, докторша продолжила, обращаясь к Матвею:

– Не совсем. Родственница болеет, я ее навещаю, так сказать, исполняю профессиональный долг. – Говоря это, девушка внедрилась в кабину лифта.

– Как это благородно. А я, признаться, не любил раньше врачей, – снова вклинился Шутихин, которому надоело, что эти двое ведут себя словно его нет.

Врачиха наконец

задержала невидящий взгляд на кепке:

– Это проблема роста. Обычно любовь к врачам приходит, когда уходит здоровье. – Она переложила пакеты в одну руку и теперь с нетерпением поглядывала на панель с металлическими кнопками.

– А что с вашей родственницей? – Витася явно тянул одеяло на себя.

Было заметно, что вопрос почему-то смутил врачиху, и Матвей поспешил вмешаться.

– А мы вот в автосалон едем, машину собираюсь купить.

Лицо Витасика дрогнуло: у него на глазах рушилась теория о том, что все сразу в одни руки – это нарушение равновесия. На его глазах Мотя получал все и сразу: девчонку с обложки журнала «Лечащий врач» к уже имеющимся деньгам тире машине.

Докторша не выказала ни малейшего интереса к мечте Матвея.

– Удачи, – равнодушно бросила она.

– Не составите компанию? – Гордыня не была Мотиным грехом.

– Нет. – Ангелоподобное создание протянуло тонкую руку к кнопкам, двери дернулись и поехали друг на друга, лифт тронулся и взмыл вверх.

… Проводив лифт, Витасик дал волю чувствам:

– Мелкий пижон, пыль в глаза пустить решил? Обломилось?

– Я, кажется, тебя просил не лезть к девушке? Просил? – забыв про свежий операционный шов, наступал на друга Матвей.

– Ну и чё?

– Так какого ты вяжешься с идиотскими вопросами?

– Я не помню, чтобы обещал тебе не разговаривать с девушками. И вообще – никому я не навязываюсь. Так, для поддержания разговора спросил. У тебя все равно возможностей больше, чем у меня. Я здесь не живу, а ты живешь, – непонятно объяснил Витасик.

Непредусмотрительно ссориться перед захватывающей поездкой в автосалон – это раз. Два: непредусмотрительно ссориться с другом, у которого такая соседка, – просек Витася.

– Не понял.

– Что тут непонятного? Ты находишься в более выгодных условиях. Что тебя не устраивает?

– Снова не понял.

Увлеченные перепалкой, друзья не замечали, что все еще стоят на площадке первого этажа.

– Вот где справедливость, спрашивается? – пожаловался на судьбу Витася. Он сбежал по ступенькам вниз и оглянулся, поджидая ковыляющего следом Матвея. – Ты вспомни: вечно я вместо тебя договаривался о свиданиях. Вспомни, вспомни. Кто Ритку Подопригора уговаривал прийти в парк?

Придерживая бок, Матвей рассмеялся:

– Нашел что вспомнить.

– А ведь я тогда и сам был влюблен в Ритку. Твои комплексы мне всю жизнь испортили. Сначала в школе, потом в универе. Вот

как с самого начала повелось, так и продолжается по сей день. Мне ведь Танька больше Тоньки понравилась, но я ушел с Тонькой, а с тобой осталась Танька. Вечно я мелким бесом рассыпаюсь, тебе рекламу делаю. А вот ты – что ты готов сделать ради друга?

– Чего это ты разошелся? – промямлил Мотя. Шутливый тон, за которым прятался Витасик, не обманул его.

Самым противным было то, что в словах Шутихина была доля правды – Мотя чаще всего пользовался плодами его трудов. Вокруг Витасика крутилось столько телок – на троих хватит, и не воспользоваться этим было грешно. Но сейчас – сейчас совсем другой случай. Соседка не была рыбкой, запутавшейся в сетях журналиста Шутихина.

Витасик толкнул входную дверь:

– Мне кажется, девушка свистит. Она живет в соседней с твоей квартире.

– Мало того, что тупой, ты еще и глухой. Было сказано: присматриваю за родственницей. – Мотя наконец преодолел пролет.

– Тундра ты незаасфальтированная. – Витася с жалостью посмотрел на друга. – Где ты видел, чтобы докторши подрабатывали в социальной службе?

– Какой социальной службе?

Выходя из подъезда, Витасик придержал дверь перед Мотей.

– А ты обратил внимание на пакеты?

– Какие?

– Магазинные.

– Где?

Друзья наконец оказались на улице.

– Кончай тупить, Мотя. У врачихи в руках были пакеты. Я успел рассмотреть колбасу, упаковки спагетти, хлеб, сметану, молоко. Думаешь, себе домой купила и носится с этим, навещает больных? Может, возле ее дома магазинов нет? Давай предлагай варианты.

Матвей впал в задумчивость:

– А правда, кому она это несла?

Если Любовь – соседка, то это знак, быстро подумал Мотя.

– А кто рядом с тобой живет?

– Понятия не имею. Тетка какая-то в 21-й квартире, старики в 23-й квартире и молодожены в 24-й.

– Шутишь? Ты не знаешь, кто живет рядом?

– Откуда? Наверное, у нас разное расписание, потому что я ни разу не видел эту тетку, соседку. Пацан там живет – это точно. Так, может, – следуя за логикой, предположил Матвей, – Любовь навещает инвалида? Там кто-то тренькает на фоно каждое утро. Я слышу два голоса – мужской и женский. Но парень не станет же бренчать на фоно детские песенки, ты как думаешь?

– Какие песенки? – деловито поинтересовался Витася.

Они снова остановились.

– «Жили у бабуси два веселых гуся» – типа того.

– А вдруг? Не все же мужикам горланить «Ой, мороз, мороз».

– Отвали.

– А как тебе такой вариант: песенки по утрам – для отвода глаз, легенда. На самом деле докторша работает на мафию и сейчас навещает на дому подстреленного бандюгана.

– Вот так на телевидении и делают сенсации. Любовь, – Мотя мечтательно вздохнул, – она ангел. На нее не падет даже тень подозрения.