Птичка по имени Авелин
Шрифт:
– То есть Акихиро знал, что ты графиня Волорье? – уточнил дядюшка, когда я успокоилась.
– Знал. С самого начала.
– И все равно с тобой жил?
– Угу.
– И ты считаешь, что он шпионит за тобой? Просто решил быть поближе к подозреваемой?
– Именно так.
– И поэтому он твои юбки стирает (дядько до сих пор ржал над той историей) и придумывает, как тебя вытащить из того говна, в которое затащил тебя твой покойный муж? Ты дура, да?
– Наверное, дура, – угрюмо согласилась я.
– Лина, так, как он, ведут себя только
– Дядя, Хиро просто очень хороший. Правильный. Была бы на моем месте другая женщина, он вел бы себя точно так же.
– Милая, но на твоём месте ты! Да, Хиро хороший. Мне он очень нравится. Да и ты рядом с ним расцвела, снова стала улыбаться. А то, когда приехала, угрюмая, как галка, была.
– Он хороший, но меня использует.
– Все мы друг друга используем, – философски заметил дядько. – Я люблю свою жену, но ещё люблю пирожки, жаркое и чистые рубашки. Она любит денежки, которые я приношу. Ты любишь спокойствие и защиту, которые даёт тебе твой мужчина, а он – не знаю, чего он в тебе, непутевой, нашёл. Готовить ты не готовишь, деньги твои ему не нужны, сдать он тебя пока не сдал. Ну, может, в постели у вас все хорошо, но так ради этого с женщиной не живут, тем более, если можно и так получить постельные утехи, без сожительства.
Я кивнула, утирая слезы. Дядюшка был очень убедителен.
– И вообще, я бы на твоём месте больше волновался о том, что на тебя отравление короля повесили. Попадешься – стая не сможет тебя отбить. Разве что в лесу спрятать, как твою мать...
– Что?
– Что?
– Про маму ты сейчас что сказал?
– Потом, птичка, сейчас не до этого.
– Дядя Амбруаз! – я повысила голос, не собираясь сдаваться, но он ловко вытолкал меня из лавки.
– Иди-иди, после поговорим, – крикнул он вслед. – Иди, у тебя в аптеке посетители.
12. Графиня и шпион
Я лежала на постели, сжавшись в комок. Несмотря на дядюшкины слова, было страшно. Мне очень нужно было поговорить с Хиро, но он все не приходил, и я все больше волновалась и накручивала себя. Наконец, внизу тихо скрипнула дверь. Хиро явно думал, что я сплю, поэтому старался не шуметь и свет не включал. Вот его длинный силуэт вошёл в комнату, зашуршал одеждой. Он зашёл в уборную, где сначала характерно зажурчала вода, а потом послышался плеск. Вернулся, тихо сел на край кровати, разуваясь, и я не выдержала, дотронулась до его влажной спины.
Он вздрогнул всем телом.
– Ли, ты не спишь! – выдохнул он. – Ух, напугала!
– Хиро, я должна тебе что-то сказать.
– А до утра не подождет? – он зевнул и почесал нос.
– Нет. Хиро, я – пропавшая графиня Волорье.
– Да, и что?
– В смысле, и что? – повысила голос я.
– Ну я знаю, что ты графиня Волорье. Что теперь?
– И давно ты знаешь?
– С самого начала знал. Я видел тебя в Ранолевсе. Ты, конечно, здорово изменилась. Там была такая важная дама, и кожа белая, и волосы такие... кудрявые. А тут
– Ноги? – глупо переспросила я.
– Ноги, – мечтательно протянул он. – Самые красивые ножки в Ранолевсе...
– Ты что, меня по ногам узнал?
– Не совсем. Я, когда ты на дерево полезла, подумал, что такие восхитительные ноги я видел только у графини Волорье. Потом, когда ты ко мне пришла, я подумал: да нет, что за бред! Разве графиня может быть такой...
– Какой? – не утерпела я.
– Забавной. Нежной. Чувственной. Но получалось, что всё сошлось: и то, что ты ниххонский знаешь в совершенстве, причем и традиции тоже, и приехала ты недавно, как раз передо мной, и аптека опять же. Я с графом знаком был, он как-то обмолвился, что его жена отлично разбирается в ядах.
– А почему ты мне ничего не сказал? – растерянно спросила я.
– Зачем? Раз ты скрываешься – значит, на это есть причина. Захотела бы – сама бы сказала. Ну и вообще...
– Что "вообще"?
– Если ты графиня, то я тебе не ровня, – тихо ответил ниххонец. – Я ведь даже не из знати, к тому же беглец.
– Дурак, – вздохнула я, прижимаясь к его плечу.
– Дурак, – не стал спорить он. – А ты почему решила сегодня сказать?
– Подслушала твой разговор с мэром.
Он засмеялся тихонько и затащил меня к себе на колени.
– Ли, – принялся целовать он мою шею. – Ты невыносима. Ты хоть понимаешь, в каком ты сейчас положении?
– Нет, не понимаю. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Графини Волорье больше не существует.
– Тебя найдут. Я же нашёл.
– А ты искал?
– Искал.
– Кто ты такой, Хиро?
– Много кто, птичка. Убийца. Беглец. Начальник стражи. Твой любовник. Ну и еще шпион принца Вазилевса.
Я дернулась у него в руках, зашипела, начала вырываться. Он прикусил мне ухо и невнятно пробормотал:
– Не ерзай, я не железный.
– У тебя в беседке было, тебе мало?
– Ты слишком красивая.
– Не уходи от темы, хотя мне, безусловно, приятны твои намерения. Что там с принцем?
– Вазилевс – это второй сын покойного короля...
– А то я не знаю! Который наместник северных провинций.
– А давай ты будешь рассказывать, а я послушаю?
Я надулась и замолчала, а Хиро, понимая, что находится в более выгодном положении, нагло засунул руку в ворот моей сорочки и принялся поглаживать грудь.
– Вазилевс с Люциусом никогда не ладили. Они настолько ненавидят друг друга, что отец их разделил. Один на юге, другой на севере. Но Люциус, несмотря на то, что жил в столице, да еще с выходом к морю, все равно считал, что его обделили, ведь на севере горы, а значит, шахты, руда, металлы, оружие. Плавильные мастерские тоже на севере, и основные производства там. На юге же поля и сады.
– Хиро, я все это прекрасно знаю. Ближе к делу.
В отместку он ущипнул меня за сосок, а я специально поерзала попой на его бёдрах, с явным удовольствием ощущая его отчетливую реакцию.