Птичка в академии, или Магистры тоже плачут
Шрифт:
— Как я могу пропустить столь знаковое событие, к которому вы обе приложили столько усилий? — улыбнулся Даниэль, и взгляд его потеплел. — Кстати, завтра ожидаются гости из столицы. Вы в курсе? — И почему-то внимательно посмотрел на меня.
Неужели в академию официально прибудет и Марсель? Сердце отчего-то дернулось. Хотя почему отчего-то? Он же приедет не один! Наверняка с ним будет целая столичная делегация.
Я посмотрела на подругу, и она протянула:
— Теперь да… — И в ее ответном взгляде появилось беспокойство.
Причем я точно знала, что
— Что ж, эры, приятного вам аппетита, — поспешил ретироваться эль Мейр. — Пойду тиранить пятый курс.
Мы только рассеянно кивнули, собираясь зайти в столовую и обсудить эту новость там. Вот только я туда не дошла.
— Магистр эль Бланк, — позвала меня выросшая словно из-под земли Марлена, — вас желает видеть господин ректор.
— Что-то случилось? — удивилась и обеспокоилась я.
— Откуда мне знать? — Секретарша скривила свои накрашенные алым губы, но в ее глазах я без труда прочла огоньки злорадства.
— Иди, Эйлин. Думаю, ректор хочет поговорить с тобой насчет завтрашнего бала. Такие новости… А я попрошу сделать для тебя несколько бутербродов и принесу их на кафедру прикладной магии. Перекусишь, когда появится время.
— Спасибо, — слабо улыбнулась я подруге и развернулась, чтобы пойти в обратном направлении.
Глава 24. О неожиданных вопросах и решениях
Не успела я дойти до кабинета ректора, как мне под ноги почти у самой приемной откуда ни возьмись выкатился Ё-ё.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась я.
Еще утром он заявил, что будет отдыхать, а мои адепты у него уже в иголках по самое основание сидят.
— Мне тут кое-кто на хвосте принес, что тебя к ректору вызвали. Разве я мог такое пропустить?
— А у этого кое-кого, случаем, не длинный лысый хвост?
— Красивый длинный лысый хвост, — кивнул Ё-ё, забираясь по платью мне на плечо. — Но главное ее достоинство — большое сердце и ум!
— Слушай, все время хочу тебя спросить: как вы с ней общаетесь?
— Моника освоила искусство передачи информации мыслеобразами. Если бы ты ее так не боялась, вы бы уже давно пообщались-пф, — фыркнул еж.
— То есть как мыслеобразами? — опешила я, остановившись у самой двери кабинета ректора.
— А ты думала, Моника простая крыса? Нет! Она крысочка, крысюлечка…
— И крысотулечка, — вклинилась я в поток его восхвалений. — Я тебя поняла, но как так вышло, что такой уникальный зверь бегает по академии один, без хозяина?! Ее ведь такой способностью явно кто-то наделил!
— А вот у нее бы и спросила, — показал мне язык этот упертый… сказала бы бартанар, но он же еж!
— А тебе она разве не рассказывала?
— Нет, — буркнул он и внезапно скуксился. — Как только я ее об этом спрашиваю, она сразу замыкается и плачет.
— Так ее хозяин умер?
— Нет, — снова буркнул он. — В том-то и дело, что он жив, но видеть ее не хочет.
А вот это и в самом деле отвратительно. Что такого должен сделать
— Ее хозяин работает в академии. Ведь так?
— Так-пф, — вздохнул Ё-ё. — И она старается хоть иногда ненадолго побыть с ним рядом, но он всегда ее прогоняет. В последний раз даже угрожал убить.
— Гад! Так ведь нельзя! — искренне возмутилась я. Мы в ответе за тех, кого к себе привязали! И обходиться так с питомцем — очень жестоко. — Кто он?! — потребовала я имя истязателя.
— Не знаю-пф. Она мне не признается. Говорит, что я все равно ничего сделать не смогу. — Ежик почти свернулся в клубок от бессилия и обиды за подругу.
— Зато я смогу! — И, внутренне содрогнувшись, выпалила: — Я должна с ней поговорить!
— Ты уверена? — Ё-ё поднял мордочку с острым носиком и посмотрел на меня с удивлением и надеждой.
— Да. — Голос внезапно дал петуха. Моя фобия никуда не делась, но я собиралась ее побороть. Пришлось прокашляться. — Кх-кх, да. Пригласи Монику сегодня вечером к нам в гости.
Внезапно Ё-ё шмыгнул носом и крепко обнял меня своими маленькими лапками за шею:
— Ты у меня самая лучшая!
Растрогавшись, я сама чуть не прослезилась, но мы стояли у двери ректорского кабинета, нужно было брать себя в руки. Я погладила Ё-ё по мягким колючкам, протянула ему платок и, когда он вытер глаза и шумно высморкался, постучалась.
Ничего не услышала и решила, что во всем виновата хорошая звукоизоляция. А потому постучалась еще раз, приоткрыла дверь и заглянула внутрь:
— Эр эль Граскейн?
— А? Это ты. Заходи. У меня к тебе очень серьезный разговор.
В последнее время я редко пересекалась с нашим бодрым толстячком ректором. Он даже в столовой почти не появлялся. Вполне возможно, предпочитал трапезничать в одиночестве. Наверное, поэтому в глаза так бросилась произошедшая с ним метаморфоза. Эр эль Граскейн выглядел уставшим и старым, а еще похудел и осунулся.
— Что случилось? — застыла я в метре от стола, но сесть мне никто не предложил.
— А? — снова растерянно вопросил ректор, а потом, будто вспомнив что-то, стремительно покраснел, затряс головой и начал, с каждой фразой повышая голос, говорить: — Что значит «что случилось»?! Вы за моей спиной проворачиваете какие-то свои делишки и спрашиваете, что случилось?!
— К-какие еще делишки? — Я невольно отступила на шаг.
— Вы заключаете с искателями какие-то договоры от имени академии и не ставите меня в известность! К нам ни с того ни с сего едет проверка из столицы, откуда вы, дорогуша, недавно прибыли! Вы полностью изменили утвержденную мной программу обучения адептов! И еще спрашиваете, что случилось?! Кто вас прислал и чего вы добиваетесь?! Кто-то в столице позарился на мое место?!