Птичка в академии, или Магистры тоже плачут
Шрифт:
Но мне помогало держаться то, что Марсель с Даниэлем взяли под контроль паникующих адептов и организовали их спешную эвакуацию. Для этого им пришлось проломить стену как раз в том месте, где еще недавно мои иллюзии показывали одинокую беседку в саду. Какими же мелкими и даже почти милыми сейчас казались мне вчерашние проблемы с разрушением оформления зала…
Марлене эвакуация не понравилась. Пока адепты в панике метались по залу, у нее был шанс пробиться к выходу, нужно было только убрать с дороги ректора. Куда она собралась бежать, я не знала,
— Да убейте его уже! — взвизгнула она, чуть не оглушив меня, и напор разрушительных заклинаний, летящих в ректора, усилился.
Не понимаю, как ему удавалось их нейтрализовывать… Для этого нужны были невероятно мощные щиты и не одна сеть Валентайна! А ректор только-только очнулся после тяжелого недуга.
Его лицо уже посерело, а Моника безжизненно висела на его плече. Лишь сверкавшие ненавистью глаза, которыми она смотрела на Марлену, говорили о том, что крыска еще жива.
— Ну же! — завопила Марлена.
Но внезапно по защите магов-отступников прошел такой сильный удар, что они невольно отвлеклись от ректора и оглянулись туда, где формировал в руках огромный огненный шар Даниэль. Остальные преподаватели и решительные пятикурсники цепью щитов прикрывали эвакуацию, которой энергично руководила седовласая старушка — профессор эль Валей. Я видела, как не хотели покидать зал мои адепты, но им не разрешили остаться. И это было к лучшему.
В этот момент, оттеснив ректора, его место у выхода занял Марсель. Эль Граскейн обессиленно стек по стене и, кажется, потерял сознание. Эль Лавалье же сформировал в руках сразу два заклинания — защиты и атаки — и холодно произнес:
— Ничего не выйдет, Марлена. Из этого зала вы никуда не сбежите. Сейчас эвакуация закончится, и нас больше ничего не будет сдерживать. Сдавайтесь.
— А как же она? — Марлена рассекла кожу на моей шее, и по ней потекла кровь. — Неужели позволишь ей умереть?
[1] Стан – заклинание оцепенения.
Глава 31. О том, что человек предполагает, а случай…
По тому, как это было сказано, я поняла, что Марлена улыбается. Лицо Марселя будто заледенело, а челюсти, когда он ей ответил, кажется, даже не размыкались:
— Отпусти ее.
— Не могу, — делано вздохнула Марлена. — Эйлин — слишком интересный экземпляр. И кое-что мне подсказывает, что она может стать очень перспективным заложником.
— Вряд ли, — проскрипел в ответ Марсель. — Эйлин сирота. Она не представляет особого интереса для короны и…
Но его слова прервал заливистый смех секретарши.
— А кто говорит про вашего короля?!
Марсель сощурился:
— Тогда о чем ты?
— Какой наивный мальчик. Я и так сказала больше чем нужно. Так как? Ты нас отпустишь?
— Нет! — внезапно крикнула Лайза. Ее лицо было таким бледным, а зрачки так расширены, что ее лихорадочно горевшие глаза казались темными провалами. — Эйлин
— А ты-то куда лезешь?! — с презрением крикнула Марлена, но Лайза ее не слушала. Она смотрела на Марселя. Секретарша тоже перевела на него взгляд и уже без всякой иронии спросила: — Так что ты решил?
Моя сила рвалась наружу сквозь преграды моей воли. Под ее натиском наложенный на меня стан спал, но я бы уже не смогла трансформировать силу в заклинания и внезапно поняла, что моя смерть — единственное, что спасет всех от моего убийственного выброса. Пострадает от него ведь не только Марлена и ее приспешники, но и все в зале. А я даже предупредить их об этом не могла.
Марсель посмотрел мне в глаза. Я видела, что его раздирают противоречия. По долгу службы он не должен выпустить Марлену из зала, но что-то не давало ему отдать приказ. Мы смотрели друг на друга, и между нами в этот момент происходило нечто настолько невероятное и важное, что не передать никакими словами. Соприкосновение… Вот что происходило. Даже не с нами, а с нашими душами. И я поняла, что он не сможет отдать приказ, из-за которого Марлена меня убьет. Наплюет на все, отпустит ее, лишь бы я осталась жива.
Вот только он не знал, как рисковал сам, но уже из-за меня. А я не могла этого допустить.
— Прости, — прошептала ему одними губами и закрыла глаза, больше не в силах на него смотреть.
По щеке покатилась слеза, и я рванулась вперед, чтобы насадиться на бритвенно-острый коготь Марлены. Жизнь одной маленькой глупой Птички — не самый плохой обмен на жизни остальных.
Но как сказал бы Ё-ё, «обломись, Эйлин»! Эта тварь, Марлена, оказалась ужасно ловкой и успела втянула коготь.
— Дура! — заорала она, дернувшись, и схватила меня за шею, почти лишая кислорода.
И дальше события пустились вскачь по совершенно непредсказуемой траектории.
Из-за нашей возни нервы у преподавателей академии сдали, и они начали атаковать в Марлену и ее приспешников. Трещали щиты отступников, грохотали отрикошетившие от них заклинания. Приказов Марселя уже никто не слышал. Зато я слышала выкрики Марлены:
— Шире! Шире, болваны! Мне нужно место! И только попробуйте пропустить хоть одно заклинание через защиту! Умрите, но она должна продержаться до моего ухода!
И когда маги-отступники без возражений сделали несколько шагов, увеличивая пространство круга, достала странный камень округлой формы с ладонь величиной. На нем было вырезано множество рун. Магическим зрением я увидела, что они пульсировали силой разной направленности. Марлена согнулась, пригибая и меня, положила камень на пол, измазала его моей кровью, которой была испачкана ее рука, и быстро вместе со мной отошла.
Оказалось, что кровь была катализатором. Камень засветился и запульсировал. Это немного отвлекло меня от распиравшей изнутри силы и вынужденной беспомощности. Любое магическое или физическое усилие с моей стороны сейчас могло спровоцировать выброс.