Птичка
Шрифт:
— Ты важна. Конкретно для меня, — проговорил это, уже почти касаясь её губ. — Я никогда тебя не обманывал, говоря, что люблю тебя, Птичка. Веришь мне?
— Так хочу поверить, — прошелестел её голос.
Он осмотрел всё её лицо, заключив его ладони.
Красивая, гордая Птичка.
— Ну, так решайся, — погладил её губы, большими пальцами, — веришь, или нет?
— Верю, — выдохнула Вика, и сама потянулась к его губам.
Эпилог.
Назар, утягивает меня в каюту,
— Назар, все подумают, что мы с тобой озабоченные, — вырываю с боем слова, потому что он даже и не думает притормозить.
— Кто все? — всё же интересуется, аккуратно проталкивая меня в дверной проём каюты и закрывая дверь.
И всё это, он делает, не ослабляя хватки, всё также прижимает к своему полуобнажённому телу, и, продолжая целовать.
— Капитан… да вся команда, — отвечаю, когда он даёт мне секундную передышку.
— Плевать, Птичка, — Назар освобождает мою грудь из купальника, тут же перемещаясь на неё губами.
— Это наша яхта! — бормочет. — И надо полагать, если мы молодожёны, то будем часто уединяться.
Часто!
Это в понятии Назара, чуть ли не каждый час.
То взгляд ему мой, на завтраке, показался зовущим и горячим. Так, что всему обсуживающему персоналу, пришлось срочно ретироваться из столовой, потому что мы, прилипнув друг-другу, никуда уже уходить, были не способны.
То, купальник на мне очень сексуальный! Такой, что верхняя палуба оказалась, опорочена нашим ярким и коротким сексом.
Сейчас вот, я попросила намазать кремом от загара спинку и вот мы в каюте. И я уже на кровати, совершенно голая.
Назар так вожделенно сжимает меня, так горячо целует, словно всё у нас впервые. Столько страсти в его тёмном взгляде, я просто плавлюсь, каждый раз, когда он вот так смотрит.
И ворчу я только для видимости. Всё что происходит мне безумно нравиться.
И это море средиземное.
И солнце ласковое.
И неимоверно огромная, белая яхта.
И Назар!
Красивый, загорелый, полураздетый, и с нисходящей с лица улыбкой.
Если и есть рай на земле, то он рядом с ним.
— Как там наш пузожитель? — Назар спускается с поцелуями до моего живота.
— Он, ещё совсем крохотный, и пока ему невдомёк, что его родители не могут оторваться друг от друга, — отвечаю, млея под его нежными прикосновениями.
— Пусть привыкает, потому что я в принципе не собираюсь от тебя отрываться, — и он спускается ниже, и, раскрыв меня максимально, жалит своим ртом.
Так, что я не могу сдержать вскрика, потому что это сейчас то, что мне нужно. То, что я хочу! Очень хочу!
Я впиваюсь пальцами в его волосы и виляю бёдрами. А он продолжает мастерски доводить меня до пика своим языком и губами.
Целует.
Жалит.
Лижет, дует, и снова жалит, и я сдаюсь.
Выгибаюсь на встречу
И наверняка, весь экипаж яхты, слышит, как мне хорошо.
— Я так люблю тебя, Назар, — шепчу сорванным голосом, приходя в себя.
Его довольное лицо, ровняется с моим, и тут же я чувствую вторжение его члена. И затихающие вспышки моего фееричного оргазма оживают снова.
— Птичка, моя любимая, — обжигает губы горячим дыханием и тут же целует, прижимая меня ещё ближе, и толкается медленно и глубоко, так что я не в силах смолчать, и отзываюсь стоном на каждый толчок.
— Моя, только моя, — шепчет Назар сбивчиво и хрипло. И держит крепко, словно боится, что могу сбежать.
Но мне некуда бежать.
Незачем.
Нет мне ни свободы без него, ни жизни.
Он моя клетка.
И я в ней. Его Птичка.
***
Синхронное пиликанье наших телефонов, выводит из сладкой дрёмы, в которую мы оба провалились после нашего бурного секса.
Я смотрю на экран.
— Странно, мама звонит, — говорю вслух, подтягивая трубку ближе.
— И мне, мама, — говорит на это Назар, беря свою в руку.
Мы принимаем вызовы.
Не знаю, зачем звонит Вера Михайловна, мама Назара, моя звонит, чтобы предъявит мне, что я нерадивая дочь, которая не пригласила родителей на собственную свадьбу.
— Мам… ну мам… — пытаюсь вставить в поток маминой речи, хоть слово, и одновременно, накинуть что-нибудь на себя. Потому что расхаживать по каюте голой, мне как-то неудобно, потому что я тут же привлекаю внимание Назара, который в отличие от меня, слушает свою собеседницу молча, цепко отслеживая моё передвижение.
— Вика, неужели мы с отцом, так тебя воспитали, что ты всё утаиваешь от нас, — продолжала тем временем мама, когда я, рискнув, отложила трубку, и быстро натянула футболку Назара.
— Мам, да мы вообще никому не хотели говорить пока… — вставила я очередное оправдание.
— Да я в курсе, уже созвонилась, с Верой Михайловной, и Дмитрием Эдуардовичем, — съехидничала мама, и я перевела взгляд на спокойного Назара, который за весь диалог со совей родительницей, произнёс пару раз «да».
— Ну, зачем ты? Мам, — простонала я, понимая, что оставить нашу свадьбу инкогнито, на время отпуска, не получилось.
— Вика, ты считаешь, что нас, родителей это не касается? — строго вопросила она.
— Да, конечно, касается, — вздохнула я, понимая, что пока мама не выговориться её не остановить, — мы бы всё вам рассказали, позже.
— А свадьба?
— И свадьбу бы отметили позже. У Назара, образовалось свободное время, и мы решили его провести с пользой.
— И кстати, насчёт твоего мужа, теперь. Когда ты нам с папой собиралась сказать, что он у тебя олигарх?