Птицы над Корабельной
Шрифт:
Десятки глаз повернулись, пытаясь найти упомянутую девушку. Она сидела в углу, сжавшись в комок и привычно спрятав лицо в коленях.
– Кроме того, теряются знания. Уже сейчас в городе мало квалифицированных механиков моложе сорока лет. Училище не справляется с подготовкой кадров...
– Да им там все равно, чему нас учить!
– кто-то выкрикнул с места.
– Зачем мне, истопнику, классическая литература?
По салону прокатились смешки.
– Я прошу меня не прерывать. Вспомните, как все было еще во времена нашего детства? Были праздники, люди жили открыто. Не было воровства, и казалось диким, что человек
– Ладно тебе, Блаз, - снова встрял тот же голос.
– Все мы знаем, кто виноват и что делать. Хватит уже говорильни!
– Микелю не терпится подраться, - улыбнулся Блаз.
– Но я все-таки закончу свою мысль. Те, кто превратил нас в живой музей, те, кто обитает в дорогих каютах и позволяет себе по вечерам бокал драгоценного вина... они остаются у власти лишь потому, что им подчиняется морской патруль. Они эксплуатируют нашу память о море, но на самом деле им все равно, какое будущее нас ждет. Им выгодно, чтобы мы жили памятью о прошлом и забывали о будущем. Потому что иначе придет конец их власти. Власти, которая держится только на том, что когда-то наши предки согласились ее принять!
– А как же Даниэль?
– робко заметил кто-то, до кого свет свечи не добирался.
– Ему не все равно.
– Конечно! Но Даниэль - тоже зло. Потому что он - символ. Символ того, чего у нас нет. Нельзя жить прошлыми идеалами. Надо двигаться вперед. Но нашим врагам, всем этим потомкам морских офицеров, аристократам с голубой кровью, выгодно, чтобы мы смотрели только в прошлое и не заглядывали в будущее. Они думают, что мы и дальше будем соглашаться с их решениями, которые всегда одинаковы: урезать потребление энергии, сократить суточное потребление белка... Они экономят на наших жизнях. А сами купаются в роскоши. Но мы не должны задавать вопросов! Мы должны просто делать то, что нам велят, как будто мы слуги или рабы. А чтобы было не так обидно, Наследники и подсовывают нам обаятельного Даниэля или капитана, который помнит море. Это не люди, это символы гниющей изнутри бывшей элиты. Которая сама не знает, что делать. А если кто-то не знает, что делать, то пусть не удивляется, когда в его вызолоченную каюту придет тот, у кого есть ответы на вопросы. А у нас эти ответы есть!
Блаз закончил речь, внушительно хлопнув кулаком по ладони.
Повисла пауза, которую внезапно разорвали аплодисменты. Зашуршали разговоры. Вокруг Блаза сразу собралась небольшая группа сподвижников.
Эри услышала, как кто-то к ней подсел, но отодвигаться не стала. Здесь все свои. Все - товарищи.
– Ты плакала.
Голос был ей знаком. Это говорил решительный студент ремонтного училища, Микель.
– Ничего. Я просто волнуюсь за моряка. Он сегодня не вернулся с вахты, а ведь всегда приходит как по часам.
– Тю. Не бери в голову. Может, загулял. Давно ты его знаешь? Зашел по дороге на «Маяк», там сейчас и греется.
Эри покачала головой. Она чувствовала, что что-то случилось. И еще чувствовала в голосе студента виноватые нотки.
– А чего ты вдруг за него волнуешься? Он моряк, значит, поддерживает Наследников. Он наш враг. Он твой враг, сестренка.
Студент с первой встречи стал называть ее сестренкой, и Эри от этого было тепло, как будто она действительно
– Нет. Он просто ошибается, понимаешь? Если бы он знал столько же, сколько мы, он непременно был бы с нами. Если бы я могла ему объяснить...
– Но ты ведь не пыталась?..
– Нет. Блаз же сказал, что нельзя. Я с ним об этом не разговаривала.
– Хорошо. А почему ты не уйдешь от него? Ты же говоришь, у вас ничего не было?
Эри пожала плечами. Разве так просто ответишь на такой сложный вопрос.
– Я бы хотела, - сказала она, - чтобы он однажды сюда пришел. И послушал. Мне кажется, он бы все правильно понял. Он очень умный и все понимает в морских книгах.
– Даже не думай об этом. Скажи, сестренка... а может он тебе... ну... нравится?
Микель застыл. В свете свечей блестели его глаза.
– Эри... он тебя не стоит.
Она шмыгнула носом и напомнила себе, что нужно быть взрослой и сильной. Здесь слабаков нет. И ленточку цвета крови она не зря носит за голенищем сапога. Когда-нибудь она повяжет ее на рукав открыто.
Микеля позвали к главному столу. Эри посидела еще с четверть часа, а потом потихоньку ушла. Может быть, здесь сейчас вершится история, может быть, скоро все в мире изменится, потому что эти решительные люди придут к власти и скажут, что делать. Но это ведь неважно. А вдруг Грегори добрался до дому, а ее нет? Или вдруг ему нужна помощь?
От нижних улиц она шла медленно, а когда впереди стали видны огни в ходовой рубке «Квадрата», уже почти бежала.
Она ушла всего за минуту до появления человека, у которого были ответы на все ее вопросы. Он вошел с мороза и бросил на стол узел, в котором опытный глаз без труда бы определил серую морскую шинель с начищенными пуговицами. Человек был доволен: задачу получилось выполнить легко и тихо. Разве только пса жалко. Но пес мог привести людей или привлечь внимание лаем. Даже несмотря на то, что человек его уже две недели прикармливал и всячески выказывал дружелюбие.
Грегори
От гулких ударов звенело в ушах. Грегори сделал паузу и прислушался. Но ничего не поменялось.
Тихо, холодно. Присел несколько раз, но не согрелся. Можно снова попытаться перетереть веревку на руках об острый край стальной скобы-ступеньки. Он уже дважды принимался это делать, но веревки были прочные. Колотить ногами о гулкие стены тюрьмы теперь тоже казалось бесполезным занятием. Но так хоть можно выместить злость и досаду.
Кому он мог понадобиться? Все в городе знают, кто такой есть Грегори Хорвен. Все понимают истинную его роль, и вряд ли найдется глупец, который таким образом стал бы расчищать себе место подле капитана. Ведь рано или поздно тело Грегори найдут. Вытащат из этого ящика, поймут, как и от чего он умер. Поймут, что кто-то помог ему умереть.
Нет, пожалуй, такая смерть, смерть от холода в железном мешке - это совсем не то, чего он бы себе пожелал. Но альтернативы видно не было.
Оставалось только, неудобно согнувшись, тереть веревку о скобу и пытаться понять, что же стало причиной того, что он здесь оказался.
Пусть он только называется моряком. Не нужно кривить душой - в нашем мире лишь кочегары да механики имеют какое-то отношение к реальной судьбе флота. Да, почетно носить форму, ходить на морские курсы. Быть на виду, быть связью между миром и старым капитаном. В моряки не берут больных, слабых или калек. Моряк - это лицо Страны.