Птицы перелётные
Шрифт:
Игорю же определенно нравилась Надежда, и он испытывал первые признаки ревности, не поселявшейся до этого дня в его душе.
«Интересно, как Серёга будет сегодня с ними разбираться?» – подумал Болото.
Впрочем, Серёга и не думал заморачиваться на этом… Ну, две девчонки, ну, две красавицы. Но если любить не их, таких классных парней (а «Птицы» стремительно набирали висты), то кого? Пусть нюни утрут. Игорь, Дрон и Шура думают, как завоёвывать девичьи сердца. Ха-ха-ха! Ероха ситуацию для себя перевернул с ног на голову – это девчонки должны завоёвывать их и добиваться внимания таких музыкантов, как они! Вот такая жизненная правда, и пусть кто-нибудь опровергнет её. А ребята? А ребятам он всё объяснит, и они тоже сумеют разбить
Температура концерта явно поднималась, и после «Little Child», исполненной дуэтом Игорем и Андреем, Ероха спел про «Голубые замшевые ботинки». Ребята сами удивились, насколько заводно звучит их музыка, когда её играешь громко. Директриса, женщина лет сорока или около того, и нанятые милиционеры поглядывали друг на друга, но к решительным действиям не приступали. Однако «Птицам» хватало разума не переходить черту, разделяющую веселье и бесчинство. Чтобы отпустить немного страсти, которые их музыка пробудила в ребятах, они сыграли «Тill There Was You». Солировал Кулик, и его несильный, готовый вот-вот сорваться голос с неожиданной трещинкой тем не менее привлёк к себе внимание, особенно девичьей части аудитории. Болото, пацан, выглядевший лет на пять моложе своего истинного возраста, пробуждал в женщинах, да и в девчонках (а кто сказал, что они не будущие женщины?) желание взять над ним шефство, спрятать у себя на груди. И пусть кто-то возразит, что это недостойно мужчины. А потом – такое чувство лучше, чем отсутствие чувства как такового. Пускай прячут на груди, а там разберёмся… Игорь Кулик со своей сольной песней оказался интересен публике, и на контрасте с Ерохой выглядел очень даже ничего.
И вот последний номер: «Тwist And Shout». Почти весь зал, ну, те ребята, что слышали эту песню, подпевали «Птицам». А те эффектно закончили петь и играть и, выключив свои гитары (а они репетировали конец своего выступления), ушли со сцены. «Птицы» стояли за кулисами, а зал скандировал название их группы, требуя продолжения концерта.
– Может, мне им «Фонари» спеть? – смеясь, спросил Ероха.
– Ты что, дурак? – среагировал Дрон.
– Шучу, шучу я, – ответил Ероха, вытирая пот с лица.
– Ребята, поздравляю, у нас всё получилось! – прошептал-прокричал Болото. – Надо подумать, что делать дальше… Уж больно громко у нас вышло, так просто это не пройдёт; как бы соответствующие начальники не приняли мер.
– О чём ты думаешь? Мы победили сегодня, всё остальное будет завтра. Будут проблемы – будем их решать, – парировал Шурик.
– Ребята, мы победили, – прокричала Юлия Михайловна, почему-то целуя Дрона.
– Пусть будет так, как получилось. Ура! – крикнул Игорь. И все подхватили это «Ура!» и, счастливые, начали обниматься друг с другом.
14
Наденька стояла недалеко от дверей школы и ждала, когда ребята выйдут на улицу. Около десяти девчонок и парней тоже поджидали «Птиц». На что надеялись девчонки – неизвестно; молодые музыканты ещё не научились пользоваться плодами своей популярности. Зато Надежда, зная силу своих чар, сразу взяла быка за рога.
– Кто меня сегодня пойдёт провожать?.. Так, Серёжа у нас занят, поэтому я выбираю Игоря. Мне так понравилось, как он сегодня пел! Ты не трусь, Игорёк, я живу поблизости, на Первой улице Строителей, рядом с метро «Университет».
Игорь, который и не мечтал о том, что у него сегодня будет свидание, да ещё с девчонкой старше него (а это было определённым показателем доблести в мальчишеской среде), пробормотал:
– Тогда я быстренько отнесу гитару в школу, подожди меня пару минут.
– Давай, Игорёк, одна нога здесь, другая там, – смеясь, сказал Ероха, – и помни, что на тебе честь коллектива,
– Не боись… Всё сделаю в стиле рок-н-ролл! Биг-бит ура!!! – задорно отчеканил Болото и рванул, сопровождаемый покровительственными взглядами Серёги и Наденьки, с гитарой обратно в школу.
Через пару минут он вышел снова на улицу. Ребята, сопровождаемые первой группой фанаток, пошли в сторону своих домов, а Надежда с непонятной для Игоря улыбкой, будто приклеенной к лицу, ждала у дверей школы.
– Ну что? Пошли? – начала неспешный разговор Надежда. – А ты шустрый, мигом слетал на пятый этаж.
Надя и Игорь неторопливо отправились в сторону метро.
– Конечно, я боялся, что, пока понесу гитару, ты кого-нибудь ещё пригласишь проводить тебя.
– А ты не бойся – и никто у тебя никого не уведёт. Ты же орёл, на гитаре играешь, поёшь, симпатичный… Да ты – мечта любой девчонки! Маленький, правда… Это я про твой возраст, вернее, про твоё ощущение возраста, но это не беда. С сегодняшнего дня я беру над тобой шефство, и ты у меня мигом всему научишься. Только пообещай, пожалуйста, что не влюбишься в меня… Не влюбишься? Смотри мне в глаза…
Игорь поднял глаза и посмотрел на спутницу. Он пока не знал, кто она для него…
– Не знаю… Я постараюсь…
– «Не знаю, постараюсь», – передразнила его девчонка. – Ты классный, и я не делаю тебе одолжение, ты мне очень даже нравишься. А то, что я сначала хотела Ероху закадрить, так это потому, что он старше вас будет. Опыт, всё такое. Но сейчас со мной ты, и для меня никого не существует больше.
Они вошли в метро, и Игорь поделился с ней пятачком, который был платой в тогдашнем метрополитене. В вагоне, как и во всём поезде, никого не было, ну, практически никого. Им выходить надо было на следующей остановке, и поэтому они остались у дверей. Надежда что-то говорила, плотно прижавшись к нему, чтобы перекричать шум двигающегося поезда. Но он ничего не понимал… Сладкая волна накрыла Игоря, и он не мог сосредоточиться на том, о чём балаболила Надя. Даже через пальто, да что я – через два пальто, своё и Надеждино, ощущал Болото огонь её тела и чувствовал её немаленькую грудь, готовую вырваться на волю.
Он уже целовался однажды; было это, когда он отдыхал у бабушки. Тульская девочка Шурочка была его ровесницей, и для неё это тоже было впервые. Они до синяков искусали друг другу губы, страстно сжимая друг друга в объятьях. Он гладил её по спине, а она позволяла ему это делать. А ещё ему запомнилось, как она, оторвавшись от него, снова бросалась на него с объятьями и как его мгновенно простреливало необыкновенной сладостью. И это было самое восхитительное ощущение, испытанное его телом и душой. Конечно, он уже занимался исследованием своего организма, и мужская субстанция была им выделена неоднократно, испугав его в первый раз. Но то, что он испытал с Шурочкой, было совсем по-другому; может, оттого, что она ему нравилась. Хотя сказать, что Надя ему нравится меньше, было бы неправильно. К Надежде его тянуло, будто магнитом, и Болото не мог сопротивляться этому. И он понял, что никакие сновидения не смогут заменить чувство, которое возникает между парнем и девушкой. И теперь, в метро, незабытое вожделение, возникшее тогда в деревне, было готово ворваться в него на перегоне «Проспект Вернадского» – «Университет».
Поезд резко затормозил, и Игорь оторвался от Наденьки. Она лукаво улыбнулась и, взяв его под руку, уверенно повела к выходу, что в середине станции. Они поднялись наверх и вышли из вестибюля к домам в районе метро «Университет».
– Ты что, живёшь в красных домах?
– Почти… Считай, что практически в красных. Я здесь выросла и знаю все уголки. Хочу тебе показать одну беседку, где мы с тобой можем, никому не мешая, поболтать. Ты не спешишь?
– Вроде как нет.
– Игорёк, бери инициативу в свои руки, – прошептала Надька, когда решительно втолкнула его в беседку. – Дама хочет, чтобы её поцеловали.