Пуаро должен умереть

Любимова Ксения

– Знаешь, есть у меня некоторые мысли, – медленно начала Мариша. – Например, Авдотья.

– Так! Что с Авдотьей?

– Она сказала, что разучилась чувствовать. Она уже давно не знает, что такое сильные эмоции. А что, если она захотела их испытать? Может убийство быть такой эмоцией, как ты думаешь?

Эрик удовлетворенно кивнул. Он был явно доволен ходом Маришиных мыслей.

– Продолжай. Я пока не буду высказывать свое мнение. Я хочу послушать тебя.

– Авдотья кажется мне довольно безжалостной. Хотя убийства она себе наверняка не позволит. В первую очередь потому, что, как ты выразился,

она имеет представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. Она умеет ценить человеческую жизнь. Поэтому я голосую против нее.

Эрик приоткрыл один глаз, посмотрел на Маришу, кивнул и снова его закрыл.

– Дальше в моем списке идет Григорий. Это его мнение по поводу того, что не со всеми можно и нужно дружить, высказанное в категоричной форме, меня насторожило. Он явно делит людей на две группы: на тех, кто его достоин, и тех, кто не ровня ему. Это, на мой взгляд, может быть довольно опасным.

Эрик снова кивнул, но уже с закрытыми глазами.

– Лада? – Мариша помолчала, обдумывая свое отношение к этой женщине. – Если честно, то я не могу представить ее в роли убийцы. Наверное, она смогла бы убить, но ради какой-то очень важной для нее цели. Например, за своего ребенка. Но в нашем случае я не вижу причины, зачем ей совершать эти преступления. Богдан… Богдан кажется мне каким-то мягким и абсолютно незлобивым. Такие, как он, привыкли плыть по течению. Но он смог изменить себя и свою жизнь. А значит, он не такой, каким кажется. Хотя ему могло просто повезти, и он попал в струю, которая помогла ему преуспеть. Не знаю. Мне сложно о нем судить.

– А в тихом омуте черти водятся, – вдруг сказал Эрик по-прежнему с закрытыми глазами.

– Да, наверное. А вот Анна с Семеном мне вообще не нравятся. Но это ничего не значит. Просто они не моего округа общения. А отзываться о людях плохо просто потому, что они тебе не нравятся, глупо. Хотя Анна довольно жесткая особа. Мне кажется, Семен находится у нее под каблуком и мог бы сделать все, что она скажет.

Эрик слегка пожал плечами. Этот жест не укрылся от Мариши.

– Ты не согласен?

Он скривился.

– Ты забыла? Я молчу и слушаю только тебя. Какие еще соображения?

Теперь уже плечами пожала Мариша.

– Не знаю. Это впечатления, которые у меня сложились. Причем я ничего специально не обдумывала. Я тебе выложила все, что пришло в голову.

– И это правильно. Когда много думаешь, начинаешь сомневаться. Лучше довериться первому впечатлению.

Мариша молчала. Ей вдруг показалось, что прошло уже очень много времени с тех пор, как они приехали на остров. И всех гостей она знает как облупленных. Будто каждый из них прошел через микроскоп и превратился в понятную и простую клетку.

Но она знала, что это далеко не так. То, что она видела, было только поверхностным знанием, тем, что эти люди позволяли о себе узнать. Наверняка каждый из них хранит массу тайн, имеет множество особенностей, а в нестандартных ситуациях ведет себя абсолютно по-другому. Хотя та ситуация, что сложилась на острове, очень даже нестандартная. Какие они на самом деле?

– О чем задумалась? – услышала она голос Эрика.

– Пытаюсь понять, кто на самом деле люди, которые нас окружают.

– Вообще или только наши соседи по острову?

– Пока я размышляю только о них, –

кивнула Мариша. – Но они ведь часть всего общества, не правда ли? А значит, к ним применимы все правила, которые распространяются и на других людей.

– Ты становишься философом, – хмыкнул Эрик.

– А куда мне деваться? – пожала плечами девушка. – Знаешь, как говорят про мужчин? Если мужчине попалась хорошая женщина, он будет счастлив. А если плохая, он станет философом.

– Ты хочешь сказать, что тебе попался плохой мужчина? – осклабился сыщик.

– Не плохой, – покачала головой Мариша. – Неправильный. Так будет точнее.

– А по-моему, ты опять не точна. Правильнее будет – гениальный!

– Гениальный ты мой, – вздохнула она. – Вставай, пора на ужин.

– Уже?

Эрик открыл глаза и взглянул на часы.

– Надо же, как быстро время бежит.

Он рывком встал с кровати и одернул свитер.

– Пойдем.

Мариша с готовностью поднялась и вышла за ним.

– Как там наш подозреваемый? – весело спросил Эрик, проходя мимо комнаты Тимура. – Нужно взять его с собой. Все-таки нельзя лишать человека законной еды.

Он постучал в дверь. На удивление, она распахнулась тут же.

– Опять вы? – спросил доктор, но уже без злобы. – Что на этот раз?

– Пойдемте ужинать.

– Вы считаете, что я без вас не смогу найти дорогу?

– С нами будет спокойнее.

– Кому? Вам или мне?

– Всем. Или вы предпочитаете остаться в номере?

– Ну уж нет! – усмехнулся Тимур. – Я не собираюсь лишать себя тех благ, которые мне положены. А приеду домой, скажу своим коллегам все, что о них думаю.

– Но ведь они не виноваты, – вмешалась Мариша. – Они хотели как лучше.

– А получилось как всегда, – закончил за нее Тимур.

В гостиной уже собрался народ. Эрик быстро окинул взглядом присутствующих. Все на месте. Сыщик облегченно вздохнул. Это не укрылось от доктора.

– Все живы, – почти весело сказал Тимур. – А все потому, что я сидел в своем номере. Так?

Эрик не ответил и молча сел на свое место. Отдыхающие уже заканчивали ужин и даже не посмотрели в их сторону. Амрита привезла свою тележку, расставила на столе тарелки, и Эрик впервые за последнее время улыбнулся.

Григорий закончил ужинать, поднялся из-за стола и направился к выходу. Следом за ним потянулись и остальные отдыхающие. Скоро за столом остались лишь Мариша с Эриком да Тимур. Он неторопливо заканчивал свой ужин и тихонько улыбался.

– Вы будете ждать меня? – внезапно спросил Тимур, помешивая кофе.

– Почему бы и нет? – ответил Эрик. – Нам же по пути, не правда ли?

Тимур неторопливо допил кофе и направился к выходу.

– Догоняйте, – обернулся он.

Эрик вздохнул и не торопясь побрел к выходу. Мариша поковыляла за ним. Странное чувство овладело ею. Ей казалось, что они участвуют в какой-то фантастической постановке. Как будто остров неожиданно ожил и стал распоряжаться их судьбами. Именно он своими ветвистыми лапами заграбастал чужие души и продолжает покушаться на новые жизни. Это его месть за то, что люди покусились на его территорию, подняли руку на девственную природу, построили дома там, где должны быть цветущие поляны, а осенью ковры из желтых листьев…