Пуаро ведет следствие
Шрифт:
— Иногда вы напоминаете мне павлина с распущенным хвостом, — язвительно заметил я.
— Вы рассердились, мой друг? А я надеялся, что вы окажете мне одну дружескую услугу.
— Можете не сомневаться, — тут же смягчился я, устыдившись своей резкости. — А что мне нужно будет делать?
— Не могли бы вы почистить рукава пиджака, который я только что снял? Они сильно запылились. Вы ведь видели, как я ощупал все выдвижные ящики туалетного столика.
— Нет, я этого не заметил.
— Вы должны быть внимательнее, мой друг. Именно тогда мне на пальцы и попала пудра, которой я, будучи весьма взволнован, испачкал свои рукава. Обычно такого
— Но что же это была за пудра?
— Отнюдь не яд из арсенала Борджиа, [47] — ответил, подмигнув, Пуаро. — Я вижу, ваша фантазия заработала. Но это была обычная французская известь.
— Французская известь?
— Да, ее используют краснодеревщики для того, чтобы ящики выдвигались бесшумно.
Я засмеялся:
— Вам бы все шутить! А я уж было подумал, что за этим скрывается какая-то тайна.
— Пока, мой друг. Теперь я исчезаю.
Дверь за ним захлопнулась. С улыбкой, в которой смешались и ирония, и восхищение, я достал одежную щетку и взял в руки пиджак.
47
Борджиа — знатное итальянское семейство, испанского происхождения, наиболее известные представители которого, Родриго (папа Александр IV) и Чезаре (Цезарь), отличались коварством и жестокостью и нередко использовали яд в борьбе с политическими и личными врагами.
На следующее утро, увидев, что Пуаро еще не приехал, я решил немного прогуляться. По дороге мне встретились старые приятели, вместе с которыми я провел почти весь день. На ленч я отправился в их отель. Потом мы немного погуляли. Часы показывали восемь часов, когда я вновь вернулся в «Гранд Метрополитен». Первым, кого увидел, был Пуаро. Его лицо, обращенное к стоящим рядом Опальзенам, сияло от удовольствия.
— Гастингс, друг мой! — вскричал он и подбежал, чтобы поприветствовать меня. — Поздравьте меня, mon ami: все кончилось так чудесно!
— Вы хотите сказать… — начал я.
— Это граничит с настоящим волшебством! — счастливо прощебетала миссис Опальзен. — Разве я не говорила тебе, Эд, что если с этим делом не справится сам мосье Пуаро, то остальные не справятся и подавно!
— Да, ты говорила, любовь моя, и, как всегда, оказалась права.
Я растерянно взглянул на Пуаро, а он незаметно подмигнул мне.
— Присядьте, пожалуйста, и я расскажу вам, как все произошло. Теперь все в полном порядке.
— В порядке?
— Ну да. Они арестованы.
— Кто?
— Горничная и лакей, черт возьми! А вы разве не догадались? Даже после моего упоминания о французской извести?
— Вы сказали, что ее применяют краснодеревщики.
— Верно, для того, чтобы ящики лучше открывались. Его также используют те, кому необходимо, чтобы ящик выдвигался без малейшего шума. Кому же в нашем случае это могло быть необходимо? Ну конечно, горничной. Однако все было продумано столь тщательно, что никому и в голову не могло прийти — кроме Эркюля Пуаро, разумеется.
Итак, слушайте! Лакей находился в соседней комнате. Он ждал. Камеристка-француженка вышла из номера. Быстро, как молния, горничная метнулась к ящику, схватила футляр, открыла задвижку и просунула его в дверь. Принявший его лакей спокойненько открыл футляр дубликатом ключа,
Пришла мадам, и о краже стало известно. Разыграв неподдельное возмущение, горничная напросилась на обыск и покинула комнату с видом невинного агнца. А фальшивое ожерелье они с напарником еще утром спрятали в кровать француженки. Первоклассный трюк!
— Но зачем вы ездили в Лондон?
— Вы помните о белой карточке?
— Да, конечно. Признаться, я был очень озадачен, как, впрочем, и теперь. Я полагал…
Тут я замешкался и взглянул на Опальзена. Пуаро лукаво улыбнулся.
— Это была ловушка для лакея. На этой карточке имелось специальное покрытие, предназначенное для снятия отпечатков пальцев. С вокзала я сразу поехал в Скотленд-Ярд, нашел там нашего старого друга, инспектора Джеппа, и объяснил ему суть дела. Как я и предполагал, отпечатки принадлежали двум известным аферистам, которые уже в течение довольно долгого времени находятся в розыске. Джепп приехал вместе со мной. Они уже арестованы. У лакея и было найдено колье. Шустрая парочка, ничего не скажешь, но у них не было метода… А я ведь уже по меньшей мере раз тридцать шесть говорил вам, что без метода…
— Намного более тридцати шести раз! — прервал я его. — Но где же они все-таки допустили ошибку?
— Мой дорогой друг! Их план — занять места горничной и лакея — был неплох, однако при этом им не следовало отлынивать от выполнения своих служебных обязанностей. Они не посчитали нужным прибраться и вытереть пыль в пустовавшей комнате. И когда лакей поставил футляр с драгоценностями на маленький столик возле двери, там остался след.
— Я помню это! — вырвалось у меня.
— Сначала у меня не было уверенности, что это они, но с того момента как я увидел отпечаток на пыльной поверхности, все мои сомнения рассеялись!
На короткое время воцарилась тишина.
— Мой любимый жемчуг снова со мной! — победно произнесла миссис Опальзен.
— Ну и превосходно, — сказал я, — а теперь неплохо было бы пойти перекусить.
Пуаро пошел вместе со мной.
— Вам это принесет новую славу, — заметил я.
— Pas du tout, [48] — спокойно возразил Пуаро. — Славу поделят между собой Джепп и местный инспектор. Зато… — он постучал по своему карману, — здесь у меня чек от мистера Опальзена. Что вы скажете на это, друг мой? Нынешние выходные прошли не так, как мы планировали. Как вы посмотрите на то, чтобы в конце следующей недели мы с вами снова вернулись сюда, но на этот раз за мой счет?
48
Как бы не так (фр.)
Похищение премьер-министра
Теперь, когда война кончилась и все тайное постепенно становится явным, думаю, можно смело поведать миру, какую роль мой друг Пуаро сыграл в разрешении национального кризиса. Секрет охранялся столь тщательно, что даже чуткое ухо прессы не уловило ни шепотка. Теперь же, когда необходимость в подобной секретности отпала, уверен, будет только справедливо, если Англия узнает, сколь многим она обязана моему маленькому эксцентричному другу, чей изумительный мозг столь блестяще предотвратил огромную катастрофу.