Публицисты 1860-х годов

Кузнецов Феликс Феодосьевич

Вторая линия в развитии русской общественной мысли XIX века, представленная либерально-охранительным лагерем, возникла и развивалась как своего рода реакция на русское освободительное движение, на революционно-демократическую мысль. В нашем обращении к отечественной истории необходимо всегда учитывать эту идеологическую подоплеку, действительную природу социально-классового противостояния двух линий в истории русской общественной мысли XIX века. Ведь, к примеру, и споры вокруг Гоголя, которые революционно-демократическая критика XIX века вела с критикой славянофильской, равно как с представителями «официальной народности», и споры вокруг

Тургенева, Толстого, Гончарова, Островского, которые революционные демократы 1860-х годов вели как с либеральной, так и с консервативно-почвенной критикой, не были чисто литературными спорами. Это были споры о судьбах России, о путях ее последующего развития.

Нет спору, современная советская общественная мысль должна опираться на все ценное в отечественном и мировом духовном наследии с учетом, в частности, и всего доброго, живого, что можно найти в трудах Аполлона Григорьева или Страхова, Дружинина или Валериана Майкова. Но, конечно же, совокупность литературно-общественных идей, сама практика литературно-публицистической деятельности русских революционных демократов по богатству своему несравнимы, несопоставимы с общественно-литературной теорией и практикой русского либерализма и русского консерватизма.

В свое время русский консерватизм попытался взять монополию па патриотизм, на любовь к России и ее народу. Стремясь утвердить эту монополию в сознании современников, русский консерватизм в прошлом веке разработал и стремился внедрять в общественное сознание легенду о мнимом «западничестве» русских революционных демократов, коль скоро сама идея революции, в представлении консерваторов, была иноземного происхождения, как будто не было на Руси ни Степана Разина, ни Пугачева, ни бунтов крестьян, как будто Россия объективными законами своего общественного развития не двигалась на всех парах к революции. На этом основании консерватизм, а за ним и «Вехи», пытались лишить русских революционных демократов тех корневых начал, из которых и росло, собственно, русское революционное самосознание, — чувства патриотизма, любви к своей Родине и своему народу, гражданственного отношения к своей Отчизне.

На самом деле, русская революционная идея, наиболее полно воплотившая себя поначалу в деятельности декабристов, из которых вышел, как известно, Герцен, а потом в деятельности революционных демократов, как раз и росла из патриотической идеи, из глубочайшего чувства любви к своей Отчизне и ее угнетенному народу. Именно это чувство, неутолимое желание добра своему народу и своему Отечеству, понимание, историческое видение путей, которые привели бы Отчизну к благоденствию, — вот что определяло в конечном счете их революционное самосознание. Только такое, корневое чувство, а не теоретические абстракции, способно подвигнуть человека на жертвенную и трудную дорогу революционной деятельности, на путь духовного и физического подвига, сулящего не чины и награды, но кандалы и виселицы во для самого высокого — судеб Отчизны, счастья людей.

Радищев был первым, кто в полный голос в России XVIII века сказал о позиции гражданина и патриота своей Родины как самой первой, изначальной нравственной черте любого честного человека.

Декабризм, развив эту традицию Радищева, с огромной силой поставил вопрос о формировании гражданского, патриотического самосознания в русском обществе и дал этот нравственный заряд передовой русской интеллигенции последующих годов. Поэзия и литературная критика декабризма

были наполнены духом гражданственности и патриотизма, идеей служения Отечеству.

Революционно-демократическая идеология через Герцена и Белинского восприняла патриотическую традицию декабризма, воплотив ее в идее крестьянской революции. Революционные демократы были крестьянскими демократами, вспомним Некрасова: заступниками народными, борцами за интересы трудового народа. Русский же консерватизм в лице, например, Леонтьева и Каткова выражал интересы помещиков, аристократов, правящих классов России, в ту пору как русский либерализм отстаивал капиталистический путь России, интересы несмелой, робкой русской буржуазии.

Патриотическая «для России XIX века утверждала себя в двух направлениях, двух противостоящих одна другой формах: в форме патриотизма активного, направленного на то, чтобы родному народу жилось лучше, нацеленного на развитие родной страны как необходимое условие ее независимости, самостоятельности, процветания, могущества, и в форме патриотизма консервативного, охранительного, направленного прежде всего на сохранение в неизменности всех привычных устоев и основ русского самодержавно-крепостнического общества, на укрепление существовавшего в ту пору правопорядка, на ограждение от угрозы революционных перемен интересов господствующих классов общества. Вспомните статью Варфоломея Зайцева «Наш и их патриотизм», где истинным патриотом Отечества критик называет Добролюбова.

Декабрь — Привлекает к сотрудничеству в «Русском слове» Д. И. Писарева.

1861, апрель — Печатает за подписью А. Топорова статью «Невольничество в Южно-Американских штатах», содержавшую оценку крестьянской реформы и излагавшую программу журнала по крестьянскому вопросу. Начинает вести в «Русском слове» «Современную летопись» (с 1863 года — «Домашняя летопись»), которую составлял до начала 1865 года (в 1864 году вместе с И. Дмитриевым).

1862, январь — Участвует в организации Шахматного клуба и становится одним из активнейших его членов.

1862, июнь — «Русское слово» приостановлено правительством на восемь месяцев. Г. А. Кушелев-Безбородко передает издание журнала Г. Е. Благосветлову . Август — За Благосветловым учреждено секретное наблюдение III отделения в связи с «неблагонамеренностью его действий».

Ноябрь — Благосветлов становится членом ЦК «Земли и Воли».

1863, февраль — Выходит первый-второй (сдвоенный) номер возобновленного «Русского слова», издателем и неофициальным редактором которого является Благосветлов. В номере публикуется программная статья Благосветлова «Историческая школа Бокля».

1865, ноябрь — После ухода из «Русского слова» В. А. Зайцева и И. В. Соколова Благосветлов привлекает к постоянному сотрудничеству в журнале П. II. Ткачева.

1866, 16 февраля — «Русское слово» после третьего предупреждения (за декабрьскую книжку 1665 года) приостановлено правительством на пять месяцев.