Пудра и мушка
Шрифт:
Внизу нетерпеливо зазвонил колокольчик, и из холла в библиотеку донесся чистый и звонкий голос.
– Господи, помилуй! Ну что это за климат! Моггат, плут, я и без того нахожусь в ужасной депрессии, а тут еще твоя кислая физиономия! Да улыбнись же ты, старый кретин, хотя бы из любви к Господу!
– Если бы я называл Моггата хотя бы половиной тех имен, какими его награждает Филипп, он бы давно от меня сбежал, – заметил Том. – Филиппу же он позволяет подшучивать над собой, как тому вздумается.
– Полегче, несчастный! Я тебе по-английски повторяю: осторожнее! Тебе, наверное, не терпится оторвать мне руки вместе с рукавами? Ну, наконец! Просуши, да смотри, Моггат, не изомни. Вот, теперь уже лучше!
Следом, на ломаном французском, раздался неуверенный голос Моггата.
– Мосье, вы этого от меня пожелали?
Послышались хлопанье в ладоши и заразительный смех.
– Восхитительно! Теперь брысь, французский школяр, слышишь, Моггат? Где моя дядя? В библиотеке?
Филипп стремительно пересек холл и вихрем ворвался в библиотеку.
– Я способен многое безропотно стерпеть, но этот невыносимый дождь. Том… – он осекся. В следующую секунду он уже стоял на коленях перед отцом и прижимал его тонкую руку к своим губам. – Отец!
Том кашлянул и отошел к окну.
Сэр Моррис высвободил свою руку и приподнял длинными пальцами подбородок сына, молча пожирая глазами его лицо. Потом он улыбнулся.
– Ну вот, наконец, ты нарумяненный и размалеванный щенок, – нежно произнес сэр Моррис.
Филипп рассмеялся и крепко сжал руки отца.
– Увы, это правда! А ты постарел, отец.
– Бесстыжий молодой шалопай! Как же иначе? Ведь у меня только один сын.
– И ты по нему скучал?
– Было немного, – сознался сэр Моррис. Филипп выпрямился во весь рост.
– Рад это слышать! И ты, наверное, пожалел, что отослал его прочь?
– Теперь навряд ли… Но когда я получил вот это… – сэр Моррис потряс у него перед носом скомканным клочком бумаги.
– О! – Филипп выхватил свое послание и бросил его в огонь. – За это приношу тысячу извинений. Если бы это не задело тебя, я просто не знаю, что бы мне оставалось делать! Где твой багаж, отец?
– Я думаю, что он уже прибыл.
– Сюда? Ни в коем случае! Мы должны отправить его на Курзон-стрит!
– Дорогой мой сын, я очень признателен тебе. но считаю, что двоим старикам будет вместе как-то спокойнее. Том резко повернулся к говорившим.
– Что-что? Кто это обозвал меня стариком, Морри? Я чувствую себя не менее молодым, чем раньше, даже, может быть, еще моложе!
– Хочешь ты этого или нет, но тебе придется отправиться на Курзон-стрит, отец.
– Я буду там столько, сколько ты пожелаешь, сынок, но остановиться я все же предпочел бы у Тома. Видя, что Филипп не согласен, он сказал:
– Спасибо, Филипп, но я уже твердо решил. Лучше
– Ты все об этом? – Филипп вновь рассмеялся. – Это было, действительно, забавное зрелище, но уж слишком много шума вокруг него. Честно говоря, мои симпатии принадлежат моему противнику.
– А что за ода, которой ты всем угрожал?
– Она была посвящена моим назойливым друзьям и написана специально для этого случая. Но они отобрали ее у меня – Поль и Луи, вместе с Анри и Шателеном! Им не нравились мои стихи.
Сэр Моррис откинулся на спинку стула и принялся смеяться, пока на глазах не выступили слезы.
– Черт возьми, Филипп, до чего я сожалею, что меня там не было! Послушать оду твоего собственного сочинения! Неужели это все мой грубоватый и неразговорчивый Филипп?!
– Теперь – твой элегантный, компанейский и болтливый Филипп!
Сэр Моррис выпрямился.
– Ну и ну! А что думает этот новый Филипп о женитьбе?
– Этот вопрос, – ответил ему сын, – полностью в руках Господа.
– Все ясно, значит, грех вмешиваться в сей процесс?
– Именно! – поклонился Филипп. – Хотя я нынче затеял небольшую игру.
– А Клеона?
– Клеона… Как раз это я и пытаюсь понять. Леди Малмерсток вроде на моей стороне.
– Доверься Салли, – поспешил посоветовать Том. Глаза Филиппа заискрились.
– Ах, Том, Том, скрытный хитрец! Отец, бьюсь об заклад, но он, кажется, влюбился в эту даму!
– Похоже, что он всю жизнь находится в этом состоянии, – ответил сэр Моррис. – Даже еще задолго до того, как умер старый Малмерсток.
Возглас Тома с трудом вырвался наружу из пересохшего горла.
– Я…
– А почему ты до сих пор не сделал ей предложения? – не дослушал его объяснений Филипп.
– Она ни за что не пойдет за меня. Хотя теперь все возможно. Мы очень хорошие друзья, – успокоил себя Том. – Мы оба уже не в том возрасте, когда любовь столь безрассудна.
– Филипп, как тебе показался Париж? – сменил тему разговора сэр Моррис.
– Словами не расскажешь, сэр! Мои чувства к Парижу и к моим парижским друзьям невозможно передать, это надо осязать!
– Я так и думал. Но, в конце концов, все дороги ведут к дому.
– Хотелось бы, однако, чтобы эта дорога оказалась как можно длинней, – ответил Филипп. – Когда я соберусь обратно, тебе обязательно нужно будет поехать со мной, отец.
– Боюсь, что для этого я стал слишком стар, – сказал сэр Моррис и извиняюще улыбнулся.
– Слишком стар? Абсурд! Маркиз де Шато Банво потребовал от меня клятвы, что во второй раз я без тебя не приеду. Тебя ужасно хочет видеть де Ришелье. Да Бог знает сколько еще людей…