Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2
Шрифт:
Приближение Мансурова к Бузулуку и неудачи, испытанные в последнее время мятежниками, заставили Пугачева принять меры к спасению своих запасов. За несколько дней до прибытия отряда мятежники расчистили дорогу от Бузулука до Яицкого городка и отправили туда обоз в 200 подвод, нагруженных мясом и хлебом [136] . Они сосредоточили в Бузулуке до 2 тысяч человек с 15 орудиями, и главные вожаки их, Арапов, Чулошников и другие, решились защищаться самым энергическим образом.
136
Рапорт Мансурова А.И. Бибикову от 17 февраля 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
В девять часов утра, 14 февраля, войска подошли к Бузулуку по двум направлениям: по самарской дороге – отряд Мансурова, а со стороны деревни Милоховой – отряд Гринева. Мятежники вышли из крепости и расположились для защиты на два фронта. Сильный огонь, открытый ими из пушек, заставил Мансурова приказать 23-й
137
Рапорт Мансурова А.И. Бибикову от 12 и 14 февраля 1774 г. // Там же.
Для поддержания связи с отрядом князя Голицына генерал Мансуров отправил к Бугуруслану одну роту гусар, а для разведывания о неприятеле выслал разъезд по дороге к Оренбургу. В таком положении он решился ожидать прибытия князя Голицына с его отрядом.
Последний, будучи задержан заготовлением продовольствия для себя и для Оренбурга, только 27 февраля достиг Бугуруслана, но и то оставил за собою половину транспорта. Для прикрытия его князь Голицын приказал полковнику Юрию Бибикову с его отрядом выступить из Нагайбака к Бугульме, а для защиты того края и вообще для действий в Башкирии был отправлен главнокомандующим из Казани отряд генерал-майора Ларионова, состоявший из команды Томского полка, эскадрона архангелогородских карабинеров, 82 изюмских гусар и эскадрона улан, сформированного казанским дворянством.
«Сей корпус, – доносил А.И. Бибиков императрице [138] , – пойдет прямой дорогой до Бугульмы и оттуда маршами своими показывать будет, что он идет к Оренбургу московской дорогой, а потом обратится вдруг в левую сторону к Уфе, чтоб освободить сей города от облежания злодейского и поразить известного так называемого графа Чернышева».
Выступив 6 февраля из Казани, генерал-майор Ларионов [139] 21 февраля был еще в Кичуе, когда, 19 февраля, мятежники, воспользовавшись уходом отряда Юрия Бибикова, ворвались в Нагайбак и сожгли его [140] . Испуганный этим известием, Ларионов взял в Бугульме 105 солдат Томского полка, 52 казака, несколько орудий и, присоединив их к своему отряду [141] , двинулся к селению Большой Акташ, куда и прибыл 27 февраля. Он подвигался вперед весьма медленно, хотя и доносил, что около Заинска и Мензелинска мятежников нет и что они, услышав о движении его, разбежались.
138
Во всеподданнейшем рапорте от 15 февраля 1774 г.; № 11 // Военноученый архив, отд. I, д. № 104 (А), л. 154 и 155.
139
У г. Анучина (Русский вестник, 1872, № 8, с. 523) время выступления отряда Ларионова показано неверно.
140
Рапорт Юрия Бибикова главнокомандующему от 21 февраля 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
141
Рапорт майора Варнстедта главнокомандующему от 27 февраля 1774 г. // Там же.
Таким образом, в конце февраля расположение боевых сил было следующее: по пути к Нагайбаку, в селении Акташе, стоял отряд Ларионова; из Бугульмы в Бугуруслан шел отряд Юрия Бибикова; в Бугуруслане находился отряд князя Голицына и, наконец, в Бузулуке стоял генерал-майор Мансуров со своими войсками. По имевшимся сведениям, главное скопище мятежников находилось в Сорочинске, имея авангарды в Тоцкой крепости и деревне Пронкиной. На помощь им шел атаман Овчинников с несколькими казаками, а затем выступил и сам Пугачев из Берды, с 1500 человек пехоты, казаков и 10 орудиями [142] .
142
В Чтениях (1858 г., кн. II, с. 30) ошибочно напечатано, что в том числе было 560 яицких казаков; следует читать 500 казаков.
Располагая атаковать мятежников в Сорочинске до прибытия
Сильные морозы и метели замедляли движение, заставляя князя Голицына несколько раз останавливаться в степи и прикрываться кибитками, бывшими в обозе. Высланные им передовые отряды гнали пред собою мятежников, и один из этих отрядов Владимирского полка майора Елагина, пройдя беспрепятственно чрез деревни Гаевицкую и Яшкину, направился к деревне Пронкиной. В отряде его находились две роты гренадер, две егерские команды, по одной роте карабинеров, гусар и чугуевских казаков, 50 лыжников и четыре орудия. Зная, что в Сорочинске находится весьма значительное сборище мятежников и что на помощь им идет толпа из Берды, князь Голицын признавал отряд майора Елагина недостаточно сильным для самостоятельных действий и потому отправил в подкрепление полковника Хорвата с батальоном гренадер, эскадроном архангелогородских карабинеров, тремя ротами изюмских гусар, небольшим числом лыжников и с тремя орудиями [144] .
143
Рапорты князя Голицына от 27 и 28 февраля, № 341 и 352 // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VII.
144
Д. Анучин ошибается, говоря, что Хорват был отправлен только с одними гусарами (см. Русский вестник, 1872, № 8, с. 489).
Между тем майор Елагин занял деревню Пронкину без всякого сопротивления и 6 марта расположился на ночлеге, не имея никаких сведений о неприятеле и не приняв необходимых предосторожностей. Под покровом сильной бури и метели Пугачев в ту же ночь со всем ополчением, собравшимся в Сорочинске, быстро двинулся к деревне Пронкиной, сделал форсированный переход в 37 верст и внезапно атаковал отряд майора Елагина с толпой в 2300 человек. Передовые пикеты были сбиты, орудия захвачены, и часть мятежников ворвалась в селение.
«Хотя деташамент и был в должной осторожности (?), – доносил князь Голицын [145] , – но нечаянное стремление, паче в темную ночь с бурей встречу, произвело некоторое неустройство». По первой тревоге майор Елагин с резервом бросился вперед, но нашел деревню занятою мятежниками и был окружен ими. Солдаты дрались отчаянно; 2-го гренадерского полка поручик Москотиньев с небольшою горстью своих людей геройски отстаивал орудия и получил 12 ран. Неподалеку от него отбивался от неприятеля майор Елагин, до тех пор, пока не был поднят на копья. Оставшийся старшим в отряде 2-го гренадерского полка секунд-майор Пушкин успел собрать отряд и атаковал мятежников в то время, когда капитаны Владимирского полка Квашнин-Самарин и 2-го гренадерского Олсуфьев, обойдя селение, атаковали неприятеля в тыл и фланг. Орудия были отбиты; «злодеи нашли со всех сторон жесточайшую оборону» и стали отступать. Кавалерия преследовала отступавших на протяжении четырех верст и «поражала сколько дозволяла темнота».
145
В рапорте А.И. Бибикову от 7 марта 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VII.
Полковник Хорват, находясь всего в восьми верстах от места боя, хотя и спешил на помощь, но прибыл в селение Пронкино, когда сражение было уже кончено и неприятель рассыпался в разные стороны. Мятежники потеряли убитыми более ста человек одних яицких казаков и десять пленными, в числе коих находились многие деятельнейшие помощники самозванца.
Отправясь сам в Берду, Пугачев оставил Овчинникова начальником ополчения, собранного в Сорочинске, и приказал ему, «будо князь Голицын сам с командой верных войск придет в Пронкину деревню, то б он со всей толпой, оставя Сорочинскую крепость, убирался в Илецкую, ибо он, Емелька, не знал, куда князь Голицын пойдет: на Яик или в Оренбург» [146] .
146
Показание Пугачева 4 ноября 1774 г. // Гос. архив, VI, д. № 512.
Голицын занял деревню Пронкину, а мятежники очистили Сорочинск и Тоцкую крепость. Отступая к Новосергиевску, пугачевцы забирали с собою всех обывателей, истребляли хлеб и скот. Прибыв 11 марта в Сорочинск и соединившись здесь с отрядом генерал-майора Мансурова, князь Голицын, по необходимости заготовить продовольствие для отряда, принужден был остановиться на несколько дней; но, не желая дать неприятелю времени опомниться, отправил к Новосергиевску генерал-майора Фреймана с 2 тысячами пехоты и кавалерии [147] . Затем, оставив в Сорочинске, под начальством капитана Мосолова, 400 человек пехоты, 70 человек кавалерии и 14 орудий [148] , он двинулся за Фрейманом и 17 марта занял Новосергиевскую крепость.
147
Рапорт князя Голицына А.И. Бибикову от 11 марта 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VII.
148
То же, от 14 марта, № 463 // Там же.