Пугливая герцогиня
Шрифт:
Эмили оглянулась на мистера Рейберна, который все еще смотрел им вслед, хотя они уже почти окончательно скрылись в толпе. Теперь рядом с ним стояла Джейн и говорила что-то ему на ухо.
— Ах, ваша светлость! — внезапно воскликнула Эйми.
Эмили резко повернула голову и прямо перед собой увидела Николаса. Леди Арнольд наблюдала за ними с самодовольной ухмылкой, но Эмили этого даже не замечала. Она видела только его.
Эйми резко потянула ее за руку, и они обе склонились в реверансе.
— Леди Грантон, леди Эмили, — сказал он, — очень приятно снова видеть вас.
Обменявшись любезностями
— Ваша светлость, Эмили только что жаловалась на духоту в зале, она плохо себя чувствует. — Невестка была сама забота. — Мы как раз направлялись глотнуть свежего воздуха, но мне нужно подшить разорванный подол.
Эмили постаралась высвободить руку и возразить ей, но Эйми лишь усилила хватку.
— Если леди Эмили нехорошо, я буду счастлив сопроводить ее на террасу, — ответствовал Николас, — мне тоже не по душе подобное столпотворение.
— Ваша светлость, в этом нет необходимости… — начала было Эмили, но Эйми прервала ее, в очередной раз ущипнув. Она была чрезвычайно сильной, несмотря на внешнюю хрупкость.
— Вы так добры, ваша светлость! — обрадовалась Эйми. — Я присоединюсь к вам буквально через мгновение.
Она умчалась, почти танцуя, а Николас протянул руку Эмили, выжидательно глядя на нее. Эмили огляделась, но пути к отступлению не было. Казалось, все вокруг смотрели на нее и ждали, что же она сделает.
Она приняла его руку и позволила сопроводить к приоткрытым дверям террасы. Ей казалось, что он чувствовал себя запутавшимся в ловушке всех этих махинаций со стороны ее семейства, она и сама слишком хорошо знала подобное ощущение. Тем не менее он не обнаруживал никаких признаков негодования, даже намека на то, что хотел бы оставить ее при первой же возможности. Продолжал держать ее за руку, учтиво и непринужденно ведя разговор, будто даже не обращал внимания на ее невнятные немногословные ответы.
Может быть, герцогов обучают этой чрезмерной вежливости, даже тех, чья семья известна своим необузданным нравом. Или они стремятся совершенствовать свои изысканные манеры больше, чем прочие люди, чтобы соответствовать всем требованиям и надеждам, возлагаемым на них. Если бы существовал путеводитель по всем этим замысловатым герцогским лабиринтам, как бы она хотела его иметь! Тогда бы не чувствовала себя такой растерянной и смущенной рядом с ним.
С другой стороны, он смущал ее не своим титулом, а тем, что был герцогом Николасом. Она наблюдала за ним незаметно, со стороны. Он выглядел таким беззаботным, учтивым и общительным, и все же она была уверена, что под маской очаровательного открытого герцога кроется что-то непостижимое. Она видела, как это таинственное нечто промелькнуло в нем в Воксхолле. Уязвимое бесконечное одиночество, которое затронуло ее потаенные чувства.
Всякий раз, когда он оставался наедине с собой и думал, что никто не видит его, это проскальзывало в его взгляде. Но лишь на мгновение, затем он снова все умело прятал.
Они вышли на террасу. Такое место во всем Лондоне было только в доме леди Арнольд. Просторная закрытая аллея с высокими окнами, выходящими в сад. За ними можно было укрыться от ночной прохлады, наслаждаясь лунным светом,
Все растущие в горшках пальмы, судя по всему, перенесли сюда, и они стояли вдоль стен, образовывая небольшие уютные проходы. Стулья и столики были спрятаны в укрытых листьями уголках, очень располагавших к тихой беседе. Сюда не достигали шум и гул переполненного зала, превращаясь в шепот и приглушенный смех. Пары медленно проплывали мимо, словно бледные тени на фоне темно-зеленых пальм.
— Я хотел построить что-нибудь подобное в Мэннинг-Хаус, — сказал Николас.
— Здесь чудесно, — ответила Эмили. — Вы еще планируете принимать гостей в Мэннинг-Хаус?
Он как-то неубедительно засмеялся:
— Боюсь, это мой долг, так, по крайней мере, мне говорят.
— Хм… — Эмили задумалась. Долг. Похоже, все и всегда сводится именно к нему. Они могли притворяться, что свободны в своем выборе, а в итоге все равно должны выполнять свой долг. — Обязательства очень важны, хотя я думаю, что давать время от времени званые вечера — не самое обременительное занятие.
Не то что выходить за кого-то замуж против собственного желания, а лишь по соображениям твоей семьи. Или скрывать, что работаешь учителем, потому что это не пристало леди.
— Но Мэннинг-Хаус, старая громадина, похоже, ни для чего другого просто не подходит. Мои родственники ненавидят бывать там. И обвинить их сложно, ведь он огромный и мрачный, и в нем вечно гуляет ветер.
— Они не навещают вас в Мэннинг-Хаус? — удивилась Эмили. Ей всегда казалось, что Мэннингов и Фицмэннингов мало заботило, где они живут, главное, чтобы просто хватало места. — Это не слишком мило с их стороны.
— Совсем нет, леди Эмили. Я и сам предпочитаю ездить в гости в их дома, гораздо более уютные и счастливые. Но думаю, если устроить бал, даже они не устоят перед искушением прибыть в Мэннинг-Хаус.
Они остановились под плотным навесом пальмовых листьев в дальнем конце террасы, где смыкались угловые окна. Там было очень тихо, ни голосов, ни прочего шума, только свист ветра за окнами. Она почти представила, что они совсем одни, как в Воксхолле. Это ощущение сбивало ее с толку, заставляло нервничать и в то же время странным образом успокаивало. Среди огромной толпы ей было мучительно одиноко. Здесь же, наедине с ним, от ощущения одиночества не осталось и следа.
Она вглядывалась в ночь, смотрела на тени деревьев, которые причудливо шевелились на фоне звездного неба.
— В солнечный день здесь можно было устроить прекрасный венецианский завтрак [8] или небольшой вечер с танцами, чтобы за ужином созерцать луну.
Она явственно представляла собственный вечер, спланированный так, как хотела она. Ее собственный дом, в котором она сама вела бы хозяйство, занималась обустройством и наверняка преуспела бы.
— Кроме того, это было бы идеальным местом для моего нового телескопа, — сказал он.
8
Венецианский завтрак — светское мероприятие, которое, начавшись в первой половине дня, может продлиться до вечера.