Шрифт:
ВАДИМ ОХОТНИКОВ
Пуговинка фиолетовая
Густой лес. Солнечные лучи, пробирающиеся сквозь листву, ложатся на траву в виде маленьких расплывчатых пятен. Громко щебечут птицы. Я сижу на зеленом бугре и думаю о странной случайности, выпавшей из мою долю.
Всего лишь несколько минут назад я сделал замечательную ботаническую находку - открытие необыкновенное, идущее наперекор известным законам природы, причудливое и удивительное явление, которое должно поразить всех ботаников мира!
В руках у меня вещественное доказательство - маленькая
А вот я, студент первого курса химического техникума, представьте себе открыл...
Может быть, вы подумаете, что эта ботаническая находка была мною сделана в какой-либо далекой глуши, в неисследованной части нашей необъятной страны? Нет! всего лишь в полутора километрах от территории большого целлюлозного завода, куда я только вчера приехал на практику.
Возможно, что для истории будут важны подробности этого замечательного события в ботанике? К сожалению, никаких ярких подробностей нет. Все дело в чистой случайности.
Шел по лесу. Остановился, машинально протянул руку и отломил маленькую ветку. (Скверная привычка, за которую меня часто ругали в детстве.) Вот с этого и началось. Сломал еще несколько ветвей - там также древесина фиолетовая! Срезал кору перочинным ножом - фиолетовая древесина! Так что же это за дерево?
Немного взволнованный я быстро зашагал домой.
* * *
Николай и Валя, товарищи-сокурсники, с которыми мы вместе приехали на практику, сразу заметили, что со мной творится что-то неладное.
– Что с тобой?
– тревожно спросила Валя, когда я вошел в комнату.
Стараясь быть как можно более спокойным, я внимательно оглядел своих друзей.
Вот Николай, широкоплечий, приземистый вечно сосредоточеным и потому немного рассеянный, вот светловолосая Валя, шутница и хохотушка. Да подозревают ли они хоть в малейшей степени о моей необыкновенной находке?..
– Кажется, сделал открытие...
– наконец проговорил я.
И,видя, что это сообщение нисколько не ошеломило товарищей, сухо добавил:
– В области ботаники.
– Какое?
– еле сдерживая смех, спросила Валя.
"Буду я еще говорить серьезных вещах, когда они смеются",- подумал я, но не утерпел и выпалил:
– Мною обнаружено явление, еще не известное в науке. Я нашел растущее дерево, у которого внутренность, то есть древесина, фиолетового цвета. Как вам это нравится?
Вместо ожидаемых возгласов удивления послышался такой звонкий смех Вали, что, как мне показалось, слегка задребезжали оконные стекла.
– Это ты серьезно говоришь?
– чуть улыбаясь спросил Николай.
Меня окончательно взбесили недоверие и шутки друзей.
– Вот смотрите...
– проговорил я, быстро вынимая из кармана смятую ветку.
– Чего смеетесь?
Лицо у Вали, как это у нее часто бывает, мгновенно стало серьезным.
– Саша! Дорогой!
– сказала она, поднимаясь со стула.
– Разве мы смеемся над твоим открытием? Разве мы можем сомневаться и не верить тебе? Ну-ка, дай веточку... Ну да... так оно и есть! Все верно... Действительно, ты открыл никому не известное растение!
– Быть тебе почетным членом ботанического обшества.
– со вздохом произнес Николай, надламывая ветку и внимательно ее разглядывая.
– Ты не сердись на нас, - сказала Валя.
– Видишь ли, в чем дело... Ведь мы вправе даже обидеться на тебя! Разве так приходят к друзьям с радостной вестью? Сделал открытие и сразу загордился!
– А химия куда интереснее, чем ботаника..
– буркнул Николай, возвращая мою находку.
– Всему свое место: и химия нужна, и ботаника нужна, - вступилась за меня Валя.
– Химия лучше...
– явно на что-то намекая, продолжал Николай.
– Химическим путем все, между прочим, можно окрасить... в любой цвет.
– Только не живое, растущее дерево, - непоколебимо возразил я.
Николай собрался еще что-то возразить, но Валя энергично вмешалась и прекратила наш спор.
Да, признаться, мне и некогда было спорить. Оставалось всего два дня до начала практики. За это время я должен как следует оформить свое сообщение. Надо сфотографировать дерево, описать прилегающую местность, подготовить листья, ветки и кусочки древесины для отправки в соответствующее научное учреждение.
* * *
На следующий же день я убедился, что вокруг "фиолетового" дерева творятся непонятные и очень странные вещи.
– Как же ты назовешь свое растение?
– интересовалась Валя, когда мы, вооруженные фотоаппаратом, ножницами и запасом бумаги,приближались к лесу.
– Ученые что-нибудь придумают, - ответил я.
– Уж не латинским названием, конечно. А обязательно в честь твоего имени!
Тут только я сообразил, что фамилия моя в этом отношении оставляет желать много лучшего. Меня зовут Александр Ермолаевич Пугов, и следовательно, только что открытое на земной поверхности новое растение должно называться не иначе, как "пуговка" или "пуговинка".
"Неблагозвучно как-то..." - подумал я, но не высказал вслух сьоих соображений.
Мы торопились. Солнце было на склоне, и до наступления темноты оставалось мало времени.
Вот тропинка, которую запомнил я, возвращаясь. Сворачиваем в сторону и пробираемся сквозь густой кустарник. Скоро должна быть и знакомая полянка.
Внезапно впереди послышались чьи-то голоса.
Мы остановились. Сомненья нет! Сквозь густое сплетение веток я с трудом, но все же достаточно отчетливо различаю дерево. Мое дерево! Возле него стоят два человека, одетые в темносиние рабочие комбинезоны.