Пуговка
Шрифт:
Алеша посмотрел в амбразуру и чуть было не получил снежком в глаз.
– Ого! Ну и лупят они, ну и лупят… Что делать-то будем?
– Не знаю, – упавшим голосом сказал мальчик.
– Идеи какие-нибудь есть?
Мальчик отрицательно мотнул головой.
– Эй, пацаны! – вполголоса позвал Алеша остальных. – Че делать будем?
– Фиг его знает, – донеслись до него детские голоса.
Алеша потер рукавицей лоб.
– А знаете что, народ? – Он оглядел всех. – Давайте сдадимся!
– Чтооо?
– Сдадимся.
– Ты
– Да мы понарошку сдадимся, – улыбнулся Алеша. – Понарошку. А когда они нас в плен будут брать, я крикну "Санки! Санки!", и мы нападем на них. – Он проговорил твердым голосом по слогам: – В рррру-ко-паш-ну-ю!
Мальчишки переглянулись и оживленно забубнели.
– Ну что, пацанва, зыбенский план?
– Четкий план! – его недавний соперник хлопнул Алешу по плечу. – Ты настоящий атаман!
Алеша довольно выпрямился и посмотрел на ребят.
– На раз-два-три?
– Ага… – закивали ребята.
– Раззз… – с присвистом начал он.
– Дваааа…
– Тррриии! – он вскочил. – Уррра!
Мальчишки высыпали из-за укрытия и бросились на нападающих.
Парни опешили, застыв со снежками в руках.
– Опупеть! Малые бросились в атаку! – весело удивился кто-то.
Малышня подбежала к ребятам и остановилась, топчась на месте. Все посмотрели на Алешу. "Что дальше? Что дальше?"
Алеша медленно поднял руки вверх.
– Мы сдаемся, – сказал он и опустил голову.
– Мы сдаемся, мы сдаемся… – эхом отдалось по цепочке.
Мальчишки подняли руки вверх.
– Вот это да… – ошеломленно пробормотал высокий. – Ну вы, малые, дали! – Он посмотрел на парней. – Что делать с ними будем?
– Возьмем их в плен. Пускай, как рабы, кирпичи со стройки в подвал тягают! – предложил стоящий рядом парень.
– Это идея! – обрадовался высокий. – Значит, так! – он обратился к мальчишкам. – Значит так, щенки, сейчас пойдете колонной по одному с нами на стройку, потом будете передавать друг другу по цепочке белые кирпичи, прямо в подвал. Будете работать до вечера. Кто будет работать плохо – будет получать в тык. Буду бить лично. Передовики производства будут отпущены раньше остальных. Уяснили, щенота? Я не слышу?
– Санки! Санки! – изо всей силы заорал Алеша.
Раздались дикие мальчишичьи крики и малышня бросилась под ноги совершенно не ожидавшим этого парням. Мальчишки хватали их за ноги, опрокидывали, налетали сверху:
– Куча-мала! Куча-мала! – хохотали мальчишки.
Алеша налетел на длинного. Крича и брызгая слюной, он с разбега ударил парня головой в живот. Тот согнулся. Алеша схватил его двумя руками за шею, поджал под себя ноги и дернул руки вниз. Высокий рухнул вместе с Алешкой на землю.
– Аххх, ты сучонок, – простонал парень.
Его рот перекосило от злобы. Он нанес молниеносный удар кулаком Алеше в голову. Алеша охнул, в глазах у него заплясали искры.
– Гаси
Он снова ударил Алешу в лицо и пнул коленом в почку.
Алеша начал глотать раскрытым ртом воздух. На глазах навернулись слезы, и он заплакал.
– На тебе, мелкий, на… – зло приговаривал высокий и, лежа на боку, наносил удары Алеше по корпусу.
Тело мальчика вздрагивало от хлестких, больных ударов высокого.
Парни начали разгонять мальчишек. Те бросились в рассыпную. Старшие догоняли самых медленных, валили на снег и били ногами. В разных уголках двора раздавались детские вскрики.
Высокий поднялся и отряхнул с себя снег.
– Эй, братва! – позвал он. – Идите сюда!
Алеша лежал на земле и хлопал мокрыми от слез ресницами, глядя прямо перед собой.
Вокруг него, окружив со всех сторон, встали взрослые ребята.
– Вот этот уродец, – высокий указал на него. – Это он все начал, я знаю, это он. Он пнул его ногой в живот. – Ну что, получил? Получил, сосунок?
– Сосунок… – засмеялся второй. – Он, наверное, сосет сочно…
– Да, – хмыкнул высокий, – наверное. – Он снова дал Алешке ногой поддых. – Ты сосешь, мелкий? Сосешь?
Дрожащий Алеша повернул лицо, вжав его в снег.
– Стесняется, – сообщил высокий.
Ребята негромко засмеялись.
– А где твоя подруженька? – вкрадчиво спросил у него высокий. – Где подруженька, а? Ну-ка, позови ее к нам. Приведи ее, ты же можешь. Ты же можешь, падло мелкое. – Он снова замахнулся ногой.
Алеша вздрогнул, сильнее вжав лицо в снег.
Высокий повернулся к ребятам:
– Боится – значит уважает. – Он нагнулся и с силой повернул Алешкину голову к себе. – Короче так, малый, слушай меня внимательно. Объясняю один раз. Завтра, в девять часов вечера ты придешь в подвал со своей любимой подружкой, приведешь ее, как миленький.
Алеша заплакал.
– Приведешь, как миленький, – угрожающей зашипел высокий. – Приведешь в подвал!
– Я не могу, – всхлипнул Алеша. – Мы с ней вчера поссорились…
– Нас не волнует! – заорал высокий. – Нас не волнует это! Чтобы привел! Завтра, ровно в восемь часов! А если не приведешь, – Он обнажил щербатые зубы в сальной улыбке, – или даже опоздаешь, то ты перестанешь быть мальчиком. – Он хохотнул. – И станешь девочкой. – Высокий влепил ему затрещину. – Уяснил?
– Ддда…
– Не слышу!?
– Да!
Парни загоготали.
– Молодец, хороший мальчик, – залыбился высокий. – Все. Вставай, иди домой. На сегодня твоя прогулка закончена.
Алеша поднялся с земли, весь в снегу, заплаканный, с вырванной пуговицей пальто и съехавшей на бок шапкой.
– Давай, вали отсюда, пока цел, – приказал высокий.
Алеша повернулся и пошел, вытирая слезы рукавицами, к сереющему параллелограмму дома.
"Юрка, Юрка… Где же ты сейчас? Почему ты мне не можешь помочь?"