Пули отливают из ненависти
Шрифт:
Наталья Алексеевна хотела уже сказать что-нибудь такое, едкое, даже грубое, но вдруг решила – зачем? Очень скоро все встанет на свои места. Тот приятный молодой человек из полиции, Анатолий Павлович Старков, проверит ее слова, узнает точно, что там накуролесил зятек в Поволжье. Олега арестуют и посадят в тюрьму, где ему самое место. Дочка, конечно, поплачет немного, но потом успокоится. И они будут жить так же, как и жили до появления в их жизни освободившегося зэка – тихо и хорошо…
4
Криминалистический отдел областной
Игорь, пригибаясь, чтобы не собирать макушкой пыль с потолка, спустился по истертым ступеням. Помещение, конечно, осталось старым… Зато дверь – новая. В свете последних событий, происходящих в стране и во всем мире, отдел был отгорожен от наводненной террористами и разного рода деструктивными элементами улицы массивной дверью из толстого металлического листа.
Только перед самой дверью Игорь смог выпрямиться во весь рост. Глядя на дверь, покачал головой, усмехаясь. Нажал на кнопку вызова установленного здесь видеодомофона.
– Что хотели? – чуть хрипловато откликнулся динамик через несколько секунд.
– Мне нужен эксперт Гусаков, – ответил Игорь.
– А вы кто будете?
Михайлов достал из кармана служебное удостоверение, раскрыл его и поднес к глазку камеры домофона. Несколько секунд подождал – с той стороны изучались ровные строки, вписанные в положенные графы недрогнувшей рукой кадровика. Потом послышался металлический скрежет, и дверь приоткрылась. Игорь шагнул вперед.
За дверью, в малюсеньком тамбуре, за письменным столом сидел полицейский. Сержант милиции в полном обмундировании – для полицейских формы пока что не было. Поговаривали, что занимавшийся ее разработкой кутюрье, в большей степени известный не своими новациями в моде, а не совсем традиционной ориентаций, создал по заказу МВД – и за хорошие деньги, отпущенные под реформу – нечто совсем уже непотребное, такое, что на себя не наденет под страхом смертной казни ни один мужик. Даже гаишник…
Ну, а тут полицейский как полицейский. Серая, слегка помятая форма, легкий бронежилет, автомат на плече… Шлем-сфера лежал на столе, рядом с толстой тетрадью. В эту тетрадь сержант, закрыв за Игорем дверь, аккуратно переписал все данные из удостоверения оперативника, после чего указал на другую, боковую дверь:
– Туда пройдете, второй кабинет направо…
Михайлов двинулся в указанном направлении.
Кабинет оказался весьма обширным. Несколько лабораторных столов, на которых стояли микроскопы и какие-то другие приборы, названия которых Игорь просто не знал. Правда, у дальней стены заметил кое-что знакомое – большой щит-пулеуловитель.
– Что хотели, молодой человек?
Обитатели кабинета, числом трое, сидели за угловым столиком и пили кофе. К Игорю обращался один из троицы. Кстати, не намного моложе самого Михайлова. Худощавый, стройный, в синем рабочем халате. Лицо тонкое, интеллигентное…
– Мне нужен господин Гусаков, – сообщил Игорь.
– Это я, – сощурился «интеллигент». – А вы, простите, кто?..
– Я из полиции, – сообщил Михайлов и потянул удостоверение из кармана.
Гусаков внимательно изучил ксиву, переданную ему в руки, звонко
– Эдик, – представился эксперт и протянул руку.
Оперативник пожал тонкие, но при этом сильные пальцы, ответил:
– Игорь.
– И что привело к нам уважаемого господина полицейского? – В словах Эдика звучала легкая насмешка.
– Есть проблемка, – развел руками Игорь. – По вашей части…
– По какому делу?
– По Вершинину.
Эдик чуть прищурился, глядя вдаль. Задумался, вспоминая.
– Это… – начал было Игорь, но эксперт остановил его коротким жестом:
– Огнестрел. Пуля в голову. Дело у Андрея Лунева. Он экспертизу назначал. Правильно?
– Правильно, – подтвердил Михайлов.
– И какие там неясности? – искренне удивился Эдик. – Я ответил на все поставленные следователем вопросы, в полном объеме.
– Претензий по экспертизе нет, – торопливо пустился в объяснения Игорь. – Мне, скорее, нужна консультация. Возникли кое-какие мысли…
– Ну-ка, ну-ка! – заухмылялся Эдик. – Какие же это мысли крутятся в голове доблестных полисменов?
– Можно ли по пуле определить, из какого ствола была она выпущена? – спросил Игорь. И, заметив в глазах собеседника тень непонимания, поспешил дополнить: – Ну, родной это был ствол или газовик-расточка? И насколько этот ствол новый?..
– Так-так! – широко улыбнулся Гусаков. – Можно попробовать. Но только в порядке частной консультации. Таких заключений мы не даем – тут все так… Умозрительно…
– Я понимаю! – поспешил успокоить эксперта Игорь. – Мне и надо так… Не конкретно…
– Тогда посмотрим!
Эдик, кивнув Михайлову на стул, отошел к большому шкафу, покопался в папках. Выбрав одну из них, вернулся к столу, открыл.
– Ага, – сообщил удовлетворенно. – Вот она, наша пулька…
Заглянув через плечо эксперта, Игорь увидел, что тот буквально любуется крупномасштабной фотографией слегка деформированной пули.
– Ну, что я могу сказать… – задумчиво начал Эдик, всласть наглядевшись на фотографию. – Ствол, из которого была выпущена эта пуля, наверняка не расточка, а, как ты выразился, родной. Если бы была расточка, не было бы следов нарезов. Их сделать без специального оборудования практически невозможно… Нет, если постараться, то вполне! Был у нас один умелец… Заводской слесарь, в период безденежья поставил производство пистолетов на поток. Но и у него нарезы были кустарными, что сразу бросалось в глаза любому понимающему человеку. А здесь все четко… Кстати, сразу же могу ответить и на второй вопрос. Ствол малоизношенный, то есть новый.
– То есть сделан был недавно? – влез с уточняющим вопросом Игорь.
– Может, недавно, – ответил эксперт. – А может, лет триста назад… Просто лежал на складах – стреляли из него мало. Пуля – она ведь тоже металлическая. И при частом использовании оружия ствол постепенно разрабатывается… Тогда следы нарезов начинают выглядеть не так четко… А здесь – просто картинка!
Гусаков захлопнул папку, небрежно бросил ее на стол.
– Вы удовлетворены?
– Да, – ответил Игорь.
– Может, кофейку?.. – предложил эксперт, кивнув в сторону стола с кружками.