Пули
Шрифт:
— Он делает все возможное, — сказал Кен, — но за этой Лили Марсден охотится еще чертова туча народу. Под ногами мешаются.
Он подумал, а не упомянуть ли, что Лумис, вопреки указаниям следить за Сэлом Вентури, погнался за лимузином. Тогда весь гнев Пэтти сконцентрируется не на нем, а на наемном работнике.
Может, и правда стоит так сделать — а потом утешить Лумиса прибавкой к жалованью.
Но тут Пэтти опять повернулась к Кену:
— Ну и какой же теперь у тебя план? Ты же собирался все решить, не забыл? «По-вегасовски»!
Кен заложил руки за спину и сжал их в замок. Ох, как бы ему хотелось сдавить ими шею жены, но сейчас — сейчас лучше постараться ее успокоить.
— Да все будет нормально, — сказал он. — Работы, конечно, прибавилось — я имею в виду новых знакомых Мэла, — но он с ними справится. Правда ведь, Мэл?
Лумис хранил молчание. Наверное, понимал: стоит ему сказать хоть словечко, как Пэтти снова зайдется в истерике.
— Вот и давай, Мэл, — сказал Кен. — И чтобы ни о какой пальбе я не слышал. Мне надо, чтобы Лили Марсден и все прочие просто исчезли. И чтобы в газеты это не попало. Просто пусть их не станет.
Лумис удивленно поднял брови:
— Что, всех?
— Всех до единого. Лили Марсден, Вентури, того парня из лимузина — всех. Чтобы мокрого места не осталось. Если кто-то из них выживет, он может обратиться в полицию, и тогда всей этой бодяге не будет конца.
Лумис поднялся:
— Считайте, что все уже сделано.
Пэтти фыркнула, но Лумис не обратил на нее никакого внимания и направился к лифту.
Кен оперся руками о стол, подался вперед и сказал:
— Ну вот. Удовлетворил я тебя?
Пэтти окинула его презрительным взглядом.
— Ты никогда меня не удовлетворял. С чего бы вдруг сейчас что-то изменилось?
Глава 45
Лили спала в своем номере в «Бэллис», когда ее разбудила бодрая трель мобильника. И снова она подумала, что пора бы избавиться от этого проклятого телефона, чтобы хоть одним раздражителем в жизни стало меньше. Но при этом телефон не только оставался при ней — она еще и поставила его на подзарядку.
Она перекатилась на другую сторону кровати, нащупала телефон и взяла трубку.
— Привет, Лили. Это опять я.
Джо Райли. Этот мужик никак не мог оставить ее в покое. От нее не скрылось, с каким пылом он смотрел на нее в аэропорту, как наклонялся к ней, будто его притягивало магнитом. И вот теперь они опять говорят по телефону. «Это опять я» — как будто они старые друзья или любовники. Как будто Лили должно быть приятно слышать его голос, узнать, как он и что он.
— Эх, как обидно, — сказала она, — а я так надеялась, что это Сэл.
— Только не надо вот этого разочарования в голосе. Ты меня обижаешь.
Она улыбнулась: забавно, когда бывший коп ведет себя как отвергнутый кавалер.
— Мне кажется, тебя не так легко обидеть, Джо Райли.
— На самом деле я очень
— Ага, ну да.
— Спроси кого хочешь, и тебе скажут: Джо Райли мил и безобиден, как щеночек.
Лили села на кровати. На часах было 3:12. Она долго спала. Единственное, по чему она определила, что сейчас день, а не ночь, был солнечный свет, просачивавшийся через щели между тяжелыми занавесками.
— Со щеночком ты у меня никак не ассоциируешься.
— Да, а с кем?
— Пожалуй, с ослом.
— Охохонюшки, и зачем только я тебе звоню! Одни оскорбления и слышу.
— Вот и я не знаю. Все думаю избавиться от этого телефона — и от тебя заодно.
— Но ты же этого не сделала. Мне кажется, тебе наши беседы нравятся.
Лили не знала что сказать. Ей и правда нравилось с ним разговаривать, хотя он всегда приносил ей исключительно дурные вести. «Может, мне просто одиноко? Такой вот профессиональный риск».
— Как мне может нравиться с тобой беседовать — я все силы трачу на то, чтобы понять, чего же тебе от меня надо.
— А я тебе говорил. В Чикаго меня ждет одна нерешенная проблема.
— И я — решение твоей проблемы.
— Отчасти. Получилось, видишь ли, вот что. Жил-был ростовщик, Бенни Барроуз, а его взяли и убили. Я остался ему должен тринадцать кусков. Карточные долги. Мне поручили расследовать это дело; о долге я никому не сказал. Расследование не задалось с самого начала. Пропали улики; зацепки были, но работать с ними не стали. Кто-то стукнул на меня в отдел Внутренних Расследований — рассказал, что я был связан с Бенни. Потом об этом пронюхала пресса. Со стороны все смотрелось крайне гнусно. Вроде как я убрал Бенни, чтобы не расплачиваться по долгам.
— А расследование завалил, чтобы замести следы.
— Вот именно, так это и выглядело. Но мы с тобой оба знаем, что все было вовсе не так.
Лили подоткнула одеяло. Снаружи наверняка жара, почище чем в доменной печи — как-никак июль в Вегасе, — но в номере работал кондиционер, и было холодно, как в Арктике.
— Лично я вообще ничего об этом не знаю, — сказала Лили.
— Знаешь, знаешь. Бенни-то ты шлепнула. Мне Сэл сказал.
Лили стала кусать нижнюю губу. Чертов Сэл. Осталась ли хоть какая-то информация, которую он не разболтал Джо?
— Вопрос только в том, кто его заказал. Бенни Барроуз был подонком. Врагов у него было хоть отбавляй. Я должен знать, кто стоял за этим убийством, — только тогда я смогу забыть всю эту историю.
Лили поймала себя на том, что ей хочется ему помочь. Что с ней творится?
— Не повезло тебе, — сказала она, — я никаких имен не знаю. Все заказы поступали ко мне через Сэла. Я только получала имя и адрес. Кто платил по счетам, я не интересовалась.
Ей вновь пришло в голову, что надо бы повесить трубку, выйти из игры. Чем дольше она будет оставаться на линии, тем больше вероятность, что в двери к ней постучится полиция.