Пульс за сто
Шрифт:
– Вы действительно верите, что они это сделают?
– Вполне. Большие люди никогда не позволяют себя нагибать. Ни-ко-гда! Потому что, если кто-то из ближнего круга увидит – тебя можно нагнуть, обязательно попробует. В общем, придется принять их условия. Один рассказ я уж как-нибудь опубликую. А потом… Потом можно изучить возможности дать сдачи.
Карпов вскочил.
– Нет! Я не могу в это поверить! Расправиться с человеком из-за…
– С человеком! – Лучинский неожиданно засмеялся. – Эк вы хватили! Для них мы не люди. В этом со времен царя-батюшки ничего не изменилось.
Часы на стене пробили дважды.
– И что теперь делать? – спросил Геннадий Иванович.
– Как – что? Вам же объяснили. Писать рассказы – и ждать публикации.
Лучинский опрокинул в себя остатки спиртного. Это все больше раздражало Карпова.
– Вы так спокойно об этом говорите! Какие гарантии? Рукопись уйдет самотеком, имя автора никому ничего не скажет… А связи с миром они нас лишили.
– Есть много способов дать понять, что рассказ написан не новичком.
Геннадий Иванович при всем желании не мог разделить подобной уверенности. Должны быть другие пути! Должны!
– Разве на ваше исчезновение не обратят внимания?
– Вряд ли. Лето, сезон отпусков. Я сейчас на Мальдивах.
– Где?
– На крошечном острове посреди Индийского океана. О том, что я улетел, знают многие. О том, что внезапно вернулся, – никто.
– Внезапно вернулись с острова? Чем же они вас взяли?
Карпову тут же стало неловко за некорректный вопрос. Но Лучинский и не думал на него отвечать. Он с интересом рассматривал этикетку на бутылке.
– Какой благородный напиток. Надеюсь, последствия его потребления тоже будут благородными. Все еще не хотите присоединиться?
Геннадий Иванович с трудом подавил бушевавшее в груди раздражение.
– Нет, спасибо.
Критик вдруг посмотрел на него с тревогой.
– Только не говорите, что вы трезвенник! Два месяца пить в одиночку – этого я не переживу.
В холл вошла Кристина.
– Господа, для вас накрыт обед.
По дороге в столовую Лучинский приблизился к девушке и, наклонившись к ее уху, вполголоса спросил:
– Вы действительно можете выполнить любую просьбу?
Его ладонь по-отечески легла на талию Кристины.
– Лучше обнимите меня левой рукой, – ответила та.
– Почему?
– Если я сломаю правую, вам трудно будет писать.
Лучинский поспешно убрал руку.
15.00
После того как товарищи по несчастью вновь вернулись в холл, критик спросил:
– Ну что, Геннадий Иванович, какую страну выбираете?
Карпов посмотрел на него.
– Знаете, Павел Борисович… Я не могу отделаться от мысли, что вы с ними заодно.
Лучинский поморщился.
– Если вы всерьез полагаете, будто меня наняли с целью доставить вам неприятности, – у вас мания величия. Лучше оцените по достоинству мою идею с одним псевдонимом на двоих.
Поймав недоумение в глазах Карпова, критик пояснил:
– Тот,
Даже легкий укол задел потрепанную нервную систему Геннадия Ивановича.
– Твердо решили прогнуться?
Он приготовился к резкому ответу, но Лучинский, похоже, не был расположен к военным действиям.
– Слушайте, Карпов, не будем ссориться. Что касается вашей антипатии к жанру… Насколько я понял, при определенном размере гонорара мейнстрим начинает вам нравиться. Все-все! – Павел Борисович примирительно поднял руки. – Не заводитесь. Лучше подумайте хорошенько о моих словах.
Карпов отвернулся. В принципе, Лучинский, конечно, прав…
– Пожалуй, возьму Румынию, – сказал Павел Борисович. – Вампиры сейчас в тренде.
Геннадий Иванович обхватил голову руками:
– Не верю, что все это происходит со мной!
– Еще поверите. Человек быстро ко всему привыкает.
Глава пятая
16.30
Возможно, какие-то люди действительно способны быстро привыкать к внезапно изменившимся обстоятельствам, но за послеобеденный час, проведенный наедине с самим собой, Карпов окончательно уверился: он к ним точно не относится. Укрывшись в предоставленном кабинете, Геннадий Иванович даже не включил компьютер. Его занимали совсем другие мысли…
«Играть по предложенным правилам, писать бредовые рассказы и надеяться, что кто-то их опубликует, – не выход. Более того, эти правила наверняка и рассчитаны на то, чтобы загнать нас с Лучинским в тупик. А до тех пор – унизить. Заставить поступиться принципами, делать то, что противно и противоестественно твоей природе. Наказать мучительным многодневным страхом ожидания. А затем… Затем, возможно, и впрямь наступит то, что эти люди с их больным воображением считают заслуженным возмездием. Таков их план. И расстроить его может лишь очень неожиданный ход. Такой, которого они не ожидают. Открыто обратиться к полиции – не вариант. Сергеев доходчиво объяснил последствия. А вот если силовики нагрянут внезапно, до поры до времени ничего не подозревая о нашей участи… Если нас скрутят вместе со всеми, вывезут в город… Тогда появится шанс».
Карпов подошел к книжным полкам. В другое время и в другом месте, увидев такую библиотеку, он завис бы надолго. Но сейчас даже книги не могли его отвлечь.
«Как организовать такой рейд? Понятное дело, органы должны получить сообщение. Допустим, я придумаю способ его доставить. Что же в нем написать? У силовиков должен быть весомый повод для захода на частную территорию. Излагать реальную ситуацию нечего и думать – никто не поверит. Максимум, пришлют участкового. А чтобы слетелись все разом… В доме бандитский притон? Слабовато… Лаборатория по производству наркотиков? Уже лучше. Тут есть шансы заполучить ФСБ. Или… – Карпов аж потряс руками, настолько ему понравилась новая идея. – Здесь готовится террористический акт! В этом случае даже аргументации особой не надо. По нынешним временам проверяют любой сигнал».