Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
Ей требовалось взять паузу, перевести дыхание. Она нажала на одну из кнопок селектора:
— Нина Геннадиевна, пожалуйста, два кофе и ломтики лимона.
Генералу Настя сказала:
— Я не каждый день вижу два трупа в парадном подъезде своего офиса. Мне надо малость очухаться, простите за вульгарность. Помогает в таких случаях коньяк. Присоединитесь?
— Не откажусь.
Госпожа Соболева произвела на генерала хорошее впечатление. В меру откровенна, не испугана, не мельтешит.
Настя достала из бара коньяк, «боржоми»,
— Где Кушкин? — поинтересовалась Настя.
— Там, внизу. С ним Артем.
— А Никита?
— Здесь. Дежурит у вашей двери.
— Ясно? — спросила Настя генерала. — Сейчас завизжу, и Никита вас ухлопает. Школа-то ваша: сперва стреляют, а потом соображают.
— А зачем? — пожал плечами генерал. — Мы не враги.
— За то выпьем, — предложила Настя и чокнулась с генералом.
— С Юрием мы выяснили, — Павел Федорович аккуратно поставил рюмку на столик. — Теперь вернемся в ваше более отдаленное прошлое… Какие отношения связывали вас с полковником Строевым?
— Я некоторое время была его любовницей, — не смущаясь, ответила Настя.
— Как случилось, что… Ну словом, что у вас начались отношения? Случайно или нет?
— А вы не деликатничайте, генерал. Вам нужны подробности, как в той песне про Парамонову? Пожалуйста… Он был секретарем горкома комсомола, я сопливой пионервожатой. Присмотрел меня на одном из семинаров. А дальше дело техники: рестораны, охота с баней и ночевкой…
— Простите, но вы любили его… бескорыстно?
— Как вам сказать… Вначале да, но позже, когда наша связь устоялась, я его привечала в силу привычки. Вы ведь знаете или догадываетесь, как привязываются к броским вальяжно-солидным мужчинам девчонки, не видавшие ничего в жизни. Тем более, что Строев помог мне получить квартиру. Это только потом я поняла, что некоторые платят любовницам наличными, а другие — ордерами на квартиры и должностями.
— Вы знали, что Строев полковник КГБ? — спросил Павел Федорович.
— Нет. И не догадывалась даже. Мне проговорился об этом Алексей Юрьев. После крупного возлияния и мягкой постельки.
— Как я понимаю, вы от Строева перекочевали к Юрьеву? — по лицу генерала и его тону нельзя было понять осуждает ли он похождения юной барышни Соболевой.
— После того, как Строев перешел на работу в ЦК, он исчез с моего горизонта. Он объяснил, что опасается, как бы ему не пришили аморалку. Меня пригрел зам. главного редактора газеты Юрьев. Он помог поступить в «лумумбарий» и взял на работу в газету. Словом, мне было за что его благодарить. Словом, мне было за что его благодарить. Тогда я ещё не знала, что он полковник КГБ. Но он не удержался — похвастал, а заодно и про Строева, своего «старшего друга», сообщил. В последнее время Юрьев не раз просил главного редактора Фофанова вызвать его в Москву. Я возражала.
— Почему?
— Опасалась, что он затеет возню вокруг наследства. Потом он погиб и вместо него прилетела
— У вас подготовлено новое завещание?
— Нет. Я совершенно одна, а будет ли новый супруг или не будет — жизнь покажет.
— Советую определиться с новым завещанием. Ваше достояние — лакомый кусок для хищников.
— Спасибо за совет.
— А вам — благодарность за откровенность. Последний мой вопрос: Строев или Юрьев пытались или нет вас завербовать, давать задания, подписывать расписки о неразглашении и тому подобное?
— Нет. Но я была бы неискренна, если бы скрыла то, что на каком-то этапе у меня появились некоторые подозрения. Опекали они меня, как бы это сказать… всесторонне.
Генерал кивнул — такие ситуации были ему известны. Принцип: увяз коготок — всей птичке пропасть — всегда был очень действенным при «горячей» или «холодной» обработке приглянувшихся людей.
— Анастасия Игнатьевна, — сказал Павел Федорович. — Мы с вами кое-что прояснили… Я прошу вас дать согласие на то, чтобы вместо погибшего капитана за конторку сел… другой капитан. И чтобы вы приняли на работу в охрану офиса двух наших людей. Они будут работать посменно. Видите ли, если бы у вашего охранника было оружие, тот, второй, не ушел бы. А у наших людей оружие будет и они научены им пользоваться.
— Все так серьезно?
— Боюсь, что да.
— Товарищ генерал, я на все ваши вопросы ответила откровенно, как на исповеди. Я вправе просить вас ответить на мой единственный вопрос: Строев все ещё работает у вас или на вас?
Павел Федорович долго прикидывал что-то в уме, задумчиво рассматривал Настю, наконец, произнес словно бы нехотя:
— Что же, вы вправе это знать, раз Строев начал на вас охоту. Строев уволен из ФСБ, мы его ищем. Почему — наши дела. Мой вам совет — пусть поблизости от вас постоянно находится Кушкин. Он профессионал высокого класса. Мне жаль, что он не сработался со своим начальником, моим коллегой, и ушел от нас.
— Это ваши подробности, — сказала Настя. — А со Строевым вы меня утешили.
Она встала прямо против генерала и с нескрываемой злостью выпалила:
— Я этого гада удавлю!
— Не вздумайте заняться самосудом! — одернул Настю Павел Федорович.
— А у меня только один выход: найти его раньше, чем он прикончит меня! Он что-то надумал, подлец: шантаж, липовое завещание, фальшивое брачное свидетельство… Я нутром чую — затаился в засаде, но скоро прыгнет…
— У вас большое состояние? — спросил генерал. — Впрочем, не хотите — не отвечайте.
— Очень большое, уважаемый Павел Федорович. — Десятки миллионов долларов, уточнять не буду. И ещё фирма «Африка» — золотое дно.
— Ради таких денег Строев пойдет на все…
Настя деловито осведомилась:
— Вам ведь безразлично, генерал, попадет ли он к вам живым, или где-нибудь в Европах просто сгинет, растворится, превратится в пыль?
Генерал пожал плечами: