Пуля для дублера
Шрифт:
Голубев огляделся. В комнате больше никого не было. Свет просеивался сквозь открытые в горизонтальной решетке жалюзи, обнажая пыльную мебель, которая, видимо, была украшением оптового склада, мебель 1997, судя по квитанции, года выпуска. Воздух был спертым и тяжелым, что наводило на мысль о конспиративном предназначении номера. На кровати лежал маленький чемоданчик, его содержимое было выпотрошено, как будто что-то грубо вытаскивали из-под тщательно упакованного содержимого.
Карелин поднял что-то со стола и тяжело упал в кресло у стены
– Кое-какое событие, судя по сообщениям нашей агентуры, произошло некоторое время назад, - сказал Голубев.
– в Сумгаите.
– Да, да, Сумгаит, - проворчал Карелин.
Со светом, исходящим сверху него, он был скорее тенью, чем человеком. Он вытянул свою мускулистую руку, и экран телевизора замерцал. Он уже смотрел это.
Голубев посмотрел на профиль Карелина в бледном, зернистом свете телевизора. Его тело с возрастом стало толще, но все еще пребывало в рабочем состоянии. Военная стрижка исчезла, но его волосы все еще были аккуратными, подстриженными. Он был одет в уличную одежду, а не в джинсы и футболку прошлых лет, обнажавшую мускулы, но нельзя было ошибиться в состоянии тела под одеждой. Лев долго занимался разведкой и спецоперациями. Это никогда не стирается.
– И что же это?
– спросил Голубев, садясь на стул с виниловым покрытием. Был диван, но он не хотел сидеть на этой чертовой штуке. Он представлял себе волокна, испеченные потоком бесконечного парада временных постояльцев с поросячьими привычками.
Карелин позвонил ему по защищенной линии из Санкт-Петербурга рано утром и сказал, что хочет встречи и что он будет в гостинице этим вечером. Ничего не объясняя. Но Голубев не нуждался в этом. В течение последних шести недель люди среднего звена, участвовавшие в операции "Проливной дождь", были одержимы только одной вещью. Карелин должен был принести что-то чрезвычайно важное.
– Получил месяц назад, - сказал Карелин, не отвечая на вопрос.
– Это что?
– Тебе лучше посмотреть.
CD начал играть.
Камера наблюдения высветила, как трое мужчин сидят за столом. Камера была расположена высоко и позади лысеющего человека, лицо которого не было видно, общее изображение было слегка искажено широкоугольным объективом. Двое мужчин, чьи лица были видны, похоже, имели ближневосточное происхождение. Послышались голоса снаружи. С правой стороны появился какой-то азиат с автоматическим оружием, за ним проследовал шатен со славянской внешностью и еще один азиат.
Голубев замер, но ничего не сказал. Он опустился на спинку стула, положив сильные руки на колени и наклонившись к экрану телевизора.
Между тремя мужчинами происходил неуклюжий диалог; затем внезапно лысый вскочил на ноги, раскидав чашки и блюдца на маленьком столе, и плюнул в славянина, затем один из азиатов резко схватил шатена за руки сзади и заломил их
– Шпион! Шпион!
– перевел Карелин низким, хриплым голосом.
Какой-то человек в спортивном костюме появился словно из ниоткуда и вонзил электрические провода в обе стороны шеи славянина, сотрясая тело того. Внезапно двое других подпрыгнули, что-то крича, рука одного человека взлетела вверх, и он выстрелил из пистолета в мужчину через стол от него, вырывая выстрелом затылок. Еще раз электрические провода были применены к шатену, и тот снова затрясся. Затем лысый мужчина достал нож, и пока кто-то держал оглушенную голову славянина, он быстро отсек тому язык.
– Твою мать!
– выпалил Голубев.
Лысый мужчина неоднократно ударил славянина по лицу его же собственным языком, затем бросил язык собаке, которая немедленно съела его.
– Ой! Ой! Ужас!
– пораженный увиденным Голубев откинулся на спинку стула.
Славянин медленно стал задыхаться от собственной крови, пока все смотрели на него. Лысый мужчина говорил что-то неразборчивое. Кто-то еще говорил. Когда наконец все стало выглядеть так, будто славянин мёртв, лысый мужчина внезапно вытащил из-за пояса и вонзил нож в грудь славянину и оставил его там, пока все остальные выходили из комнаты. Видео длилось еще несколько минут, записывая только тишину и неподвижные тела двух мертвецов. Затем экран погас.
Карелин выключил проигрыватель компакт-дисков.
Лицо Голубева горело. Его организация неохотно приняла вероятность того, что майор Евгений Лазарев погиб, но это был жестокий способ подтвердить это. Он встал и подошел к проигрывателю компакт-дисков, вынул диск и вернулся на свое кресло.
– Откуда, черт возьми, это попало к тебе, Лев? Что тут происходит?
– Это мои ассистенты, - уклончиво сказал Карелин.
– Они наблюдали за этими азербайджанцами большую часть месяца. Даже не знал, что у них была видеокамера. Наш мелкий агент из местных сказал, что есть интересная информация. Я велел показать. Ну и вот, - Карелин указал на телевизор.
– Это то, что это маленькое дерьмо предъявило мне.
Голубев только покачал головой.
Карелин повернул голову в сторону, тихо хрюкнув. Цинизм их работы вдохновил такую пантомиму, которая выглядела весьма странной для обычных людей.
– В Азербайджане пруд пруди криминальных типов, - задумчиво сказал Голубев.
– Почему местная разведка наблюдала за этими парнями?
– Наркотики, как сказал мой человек.
– Просто наркотики?
– Он так сказал.