Пуля для карателя
Шрифт:
Машина дважды останавливалась у шлагбаума. Полицейские с нагрудными бляхами проверяли документы. Улица Пшемыльская была когда-то благопристойной, презентабельной, здесь жили состоятельные поляки, коммерсанты, духовенство. Сейчас половина домов лежала в руинах, остальные выглядели сносно, сохранились даже стекла в оконных проемах. Плотность людей с оружием в этом районе явно зашкаливала. Здание, где разместился штаб полка, окружали барьеры и мешки с песком. Лаяли овчарки. Пара соседних строений смотрелась убого – от них уцелел лишь минимум. Машины въехали на стоянку, пассажиры выгрузились, но направились не к главному крыльцу, а в обход здания, где имелся дополнительный
В полуподвальном помещении, куда его доставили, сидели трое. Горела лампа накаливания, подключенная к армейскому генератору. Маленькое окно под потолком закрывали стальные жалюзи. На стене висела карта Европы с частичным изображением Советского Союза. Гитлеровский флаг, вытянутый стол, пара комфортных стульев, несколько обычных табуретов. В углу, скрестив на груди руки, сидел молодой лысоватый лейтенант с вытянутым лицом и рыбьими глазами. Закинув ногу на ногу, он явно любовался своими сияющими сапогами – верный признак, что из здания данный господин сегодня не выходил. Вдоль карты прохаживался плотный брюнет в мундире обер-лейтенанта, нетерпеливо постукивал указательным пальцем правой руки по перстню на левой. За столом, брезгливо оттопырив нижнюю губу и нахмурив лоб, сидел светловолосый гауптман и бегло заполнял форменный бланк. Он поднял глаза на Ломакина и произнес:
– Здравствуйте. – В голосе его явственно прослушивался холодок. – Да, это вы… – бегло переглянулся он с присутствующими. – Мы успели просмотреть ваше дело… Выпускник могилевской школы подполковника Вагнера, способный ученик, так сказать, гм… Ничего, что я говорю по-немецки?
– Все в порядке, герр гауптман, – ответил Ломакин, – я изучал немецкий язык еще со школы…
– Напомните вашу фамилию. – Гауптман открыл его досье, как-то лениво полистал его.
– Шитов Николай Петрович. Заброшен в советский тыл под псевдонимом «Болотник», с документами капитана Красной армии Ломакина Алексея Борисовича… Имел справку, подтверждающую тяжелое ранение и лечение в подмосковном госпитале. Согласно справке, на полгода имел ограничения, связанные с участием в боевых действиях, и в этой связи был направлен в штаб 49-й дивизии – заместителем начальника дивизионной разведки, где имел доступ ко всей…
– Да, я вижу, вы восемь раз отправляли радиограммы в отдел фон Ритхофена, предоставляли ценную информацию, которая в дальнейшем использовалась для борьбы с нашими врагами… Вы молодец, Николай Петрович, – перешел гауптман на русский язык – он был несовершенен, но вполне узнаваем. – Вы блестяще справлялись со всеми заданиями и заслуживаете поощрения от лица германского командования, которое, безусловно, получите.
– Я всячески извиняюсь… – Шитов с усилием сглотнул слюну. – Могу я поговорить с полковником фон Ритхофеном или его заместителем майором Гайдрихом?
– Мне очень жаль, Николай Петрович, но сейчас упомянутых вами людей нет в городе, они занимаются выполнением своих служебных обязанностей. Майор Кристиан Гайдрих уполномочил офицеров своего отдела провести с вами предварительную беседу. Лично с ним побеседовать и представить отчет вы сможете, думаю, не раньше вечера. К этому времени вы отдохнете. Рад представиться – гауптман Отто Венцель, отдел военной разведки 9-й танковой армии, – сухо кивнул блондин. – Присутствующие господа – лейтенант Генрих Уде и обер-лейтенант Вольф Зейдеман.
Оба офицера тоже лениво
– Послушайте, у меня есть важная информация, которая через пару дней может стать бесполезной, если ею сразу не воспользоваться… – зачастил Шитов. – Во-первых, это касается некоторых скрытных передвижений частей и подразделений 1-го Белорусского фронта русских в зоне действия наших 7-й и 19-й танковых армий… Во-вторых, я имею информацию об агенте советской разведки, действующем в нашем тылу под позывным «Шторм» – он имеет отношение к отделу зафронтовой работы контрразведки СМЕРШ – агент выдает себя за немца и раз в двое суток связывается по рации со своим руководством… Мне известна его фамилия, его персональные данные, но об этом я могу говорить только с непосредственным начальством…
– Надеюсь, этот парень не служит в немецкой разведке, – насторожился обер-лейтенант Зейдеман. – Это было бы логично, ввиду ряда неприятных событий, произошедших в недавнем прошлом, но в целом – невероятно…
– Настолько невероятно, что обсуждать эту чушь не имеет смысла, – поморщился Венцель и как-то с сомнением воззрился на третьего присутствующего – лейтенанта Генриха Уде, по лицу которого невозможно было понять, что его беспокоит.
– В-третьих, господин гауптман… – сбивчиво продолжал Шитов. – Вместе с нашей группой шестнадцать часов назад выступила группа некоего капитана Каляжного – опытного сотрудника советской разведки. Часть пути мы передвигались вместе. Они отправились на север, в район Жолибож. С Каляжным два разведчика и проводники из местных. Его задача – выйти в заблокированном районе на двух влиятельных представителей польского подполья, лояльного русским, и вывести их в безопасный район вне Варшавы. Эти двое очень важны для советского руководства. Они пользуются авторитетом у определенной части польского общества и представляют для германского государства серьезную опасность. Я примерно представляю, каким маршрутом они пошли. За сутки свою операцию они, конечно, не закончат…
– А вот это интересно, – признал Венцель. – Мы непременно сообщим в Жолибож, чтобы сделали все необходимое для поимки преступников. Что-то еще, господин Шитов?
– Да, я еще не закончил… – облизнул Шитов пересохшие губы. – Я получил приказ от полковника фон Ритхофена покинуть распоряжение советских частей и прибыть в Варшаву для получения нового задания – при этом предстояло проявить инициативу, чтобы это не выглядело как бегство или дезертирство. Формировалась группа для проникновения в Варшаву, и я воспользовался подходящим случаем… С нами шли два польских предателя, перешедших на сторону красной власти – Заремба и Пшиговский. Они должны были вывести нас на польских социалистов, которые, в свою очередь, обещали связать нас с руководством варшавского восстания… Адрес для связи: улица Новогродская, 34, квартира 20. Там проживает человек по фамилии Завадский, который служит в польской полиции порядка. Это его прикрытие, понимаете? Подразделение не участвует в опасных мероприятиях, занимается охраной, патрулированием и тому подобное. Это идеальное прикрытие, понимаете?
– Это тоже интересно, – оценил Венцель и что-то записал в блокнот. – Спасибо, господин Шитов, мы воспользуемся вашей информацией. Расскажите, каким путем вы проникли в Варшаву из советского расположения.
Агент повествовал лаконично, поэтому уложился в несколько минут. Про эпизод с устранением случайно подвернувшегося немецкого патруля он «деликатно» умолчал. Вопрос открытый – все ли может списать война. Венцель задумчиво почесал гладко выбритый «арийский» подбородок и задал вопрос:
Конец ознакомительного фрагмента.