Пуля для следователя
Шрифт:
— Почему вы спрашиваете?
Курбатов помнил наставление шефа о том, что каким-то образом слухи в Зеленодольске распространяются с невероятной быстротой, поэтому им нужно давать минимум информации. Сейчас он не стал вдаваться в подробности, сказав: мол, есть определенные соображения.
Услышав это, Гордиенко сделал мхатовскую паузу, после горестно вздохнул:
— Дело в том, что у моего сына пропал кортик.
Вот тебе раз! У Александра Михайловича от удивления отвисла челюсть.
— Пропал?! При каких обстоятельствах?
— Украли. Ехал Анатолий, уже не помню откуда, у него в поезде стащили портфель. Там и
— Когда это произошло?
— Давно уже, больше года.
— Ваш сын служит на флоте?
— Служил, на Северном флоте, он теперь в отставке. Элитная часть — «морской котик».
Курбатов знал, что моряки так называли подводных диверсантов.
— Так портфель и не нашелся?
— Как его найдешь! Небось эти воришки — чисто пираньи — моментально распотрошили его на мелкие кусочки, — вздохнул Альберт Васильевич и перевел разговор на другую тему: — Значит, хотите осмотреть поливановскую машину. Наркотиком интересуетесь?
— И им в частности, — уклончиво ответил следователь.
— Еще чем?
— Каждое вещественное доказательство дает пищу для анализа. А тут имеется целый автомобиль. Вдруг обнаружу какие-нибудь зацепки?
— Вам, наверное, помощь потребуется. Так я выделю кого-нибудь из своих орлов.
Поблагодарив, Курбатов от помощи отказался. Однако начальник УВД все-таки навязал ему лейтенанта из дежурной части, чтобы тот проводил следователя в гараж.
Окон в гараже не было, он освещался лампами дневного света, висящими по всему периметру. «Раненая» «девятка» стояла в дальнем углу, носом к стене. Стекла обеих дверей с правой стороны были выбиты, сами двери поцарапаны и слегка помяты. Александр Михайлович попросил у механика переносную лампу. Благодаря подсказке Тудорова он быстро нашел след от кортика. Стекло и тонкий дверной металл стальной клинок легко пробивает. Значит, преступник шарахнул либо по стойке, либо по верхней раме дверей. Так и оказалось — возле правой стойки рваное углубление, оно уже начало затягиваться ржавчиной. Видно, тот, кто ударил, не пожалел сил. Значит, действительно драка была нешуточная — ведь Юрий приехал сюда как водитель, а все повреждения с правой стороны. Хотя его могли раньше избить и связать, за руль «девятки» сел один из преступников, а в лесу устроили разборку. В данном случае это не суть важно. Важно то, что найден фрагмент орудия убийства.
Теперь необходимо рассмотреть две возможные предпосылки: когда кортик представляет ценность для владельца и когда не представляет, — например, украден им, как у гордиенковского сына. В таком случае он так и оставит его со сломанным лезвием или попросту выбросит как опасную улику. Если же это семейная реликвия или он дорог человеку как память о собственной службе на флоте, тогда отношение к этому холодному оружию будет другое. Хозяин захочет ликвидировать слом на лезвии, придать ему, как говорится, товарный вид. Клинок граненый, сделан из закаленной стали. Не станет же он корпеть над ним с напильником — зайдет в мастерскую металлоремонта, там ему мигом заточат. Разумеется, можно допустить, что у него дома имеется точильный станок или таковой есть у кого-то из хороших знакомых. Однако вероятность этого, очевидно, меньше, а поскольку других путей поиска все равно не видно, нужно использовать очевидный.
Решив так, Курбатов отправился в мэрию, где разыскал отдел малого предпринимательства. Специалист, точнее, специалистка по
Ближайшая мастерская оказалась на городском рынке. Вряд ли преступник сунется чинить кортик в таком оживленном месте. Однако пренебрегать ничем нельзя, и Курбатов зашел туда для очистки совести. Нет, с подобной просьбой никто не обращался. Ножи иногда приносят, сломанные или гнутые, а с кортиком не приходили.
Александр Михайлович пошел во вторую мастерскую, в третью. А когда дошел до пятой, вспомнил один из популярных законов канадца Мерфи: если вы ищете в стопке журналов нужную статью, то найдете ее обязательно в последнем номере. Так получилось и у Курбатова: в последней мастерской на его вопрос последовал утвердительный ответ.
В маленьком помещении работали два мастера. Один, сидевший возле дверей, чинил зажигалку. Другой, помоложе, с грохотом перебирал какие-то железяки. Услышав вопрос Курбатова, он прервал свое шумное занятие и подошел к нему, вытирая руки ветошью.
— Заходил один мужик. Сказал, что сдуру подцепил кожух насоса кортиком и отломил кончик. Ну я ему и заточил. Плевое дело.
— То есть теперь его лезвие короче обычного.
— Самую малость. Но выглядит прилично.
— Когда это было?
— Кажется, вчера.
— Федор, — не отрывая глаз от зажигалки, укоризненно произнес второй мастер, — позавчера.
— А, да, верно, позавчера. Я только из магазина вернулся. Мы по очереди в магазин ходим, через день, — пояснил Федор свой временной ориентир. — Мне сегодня идти.
— Как выглядел тот человек? Вы могли бы описать?
— Да я особенно не приглядывался. Вроде высокий, хорошо выбрит, волосы короткие. Он без шапки был. То ли снял ее, то ли вообще так пришел.
— Небось на машине приехал, — по-прежнему не отрываясь от дела, сказал второй.
— Можете назвать какого-нибудь известного человека, на которого он хотя бы немного похож: киноартиста, теледиктора, футболиста…
— На футболиста похож, — обрадовался подсказке Федор. — На этого, из «Реала», который на чемпионате мира два пенальти не забил.
— Бэкхем, что ли?
— Во-во, у которого татуировка на шее.
Когда вечером Курбатов пересказал свой разговор с мастером, Александр Борисович улыбнулся:
— Будем считать, у нас есть фоторобот преступника. Ты, когда делал рейд по мастерским, очень надеялся на такой успех?
— Честно говоря, нет. А сейчас вот о чем подумал. Сразу после убийства в мастерскую ему идти было нельзя, это и ежу ясно. Нужно быть полным идиотом, чтобы рисковать — ведь осколок лезвия могли найти сразу. Но и теперь, когда прошло всего две недели, с ним ведь тоже боязно засветиться. Значит, преступник был уверен, что улика не найдена, оперативки не разосланы.
— Хочешь сказать, он знаком с материалами следствия.
— Да. То есть у него есть источник информации — в прокуратуре, милиции.
— Пожалуй, — согласился Турецкий. — Чует мое сердце, в этом Зеленодольске все хорошо повязаны друг с другом. А что касается кортика, выходит, владелец дорожит им. Нужно поинтересоваться в военкомате, сколько офицеров запаса у них связаны с флотом. И необходимо поговорить с сыном Гордиенко: при каких обстоятельствах у него украли портфель с кортиком, писал ли он заявление в милицию.