Пуля для следователя
Шрифт:
— Светлана, ты по поводу старого гендиректора спрашивала?
— Да. Ладошкин сказал, что ему показали документы с печатями. Там было сказано, что совет директоров уволил Дулепина, то есть место было вакантным. Поэтому он, не подозревая подвоха, и согласился заменить живущего за границей Балясникова. Я спросила, как сегодня работает завод, привлекает ли инвесторов, есть ли новые заказы, а он ответил: «Не знаю».
— Блин, он же гендиректор! — вырвалось у Грязнова.
— Да. Но он говорит, что на завод его не пускали сторонники прежнего руководителя, зарплату ни разу не заплатили.
Александр Борисович выслушал ее рассказ с мрачным выражением лица. За последние годы ему приходилось сталкиваться с крупными предпринимателями, и у него выработалась неприязнь к этому виду человеческой деятельности вообще и ее отдельным представителям в частности. Ему были известны несколько случаев, когда промышленники устраивали такие кровопролитные разборки, какие не снились матерым уголовникам. Неужели опять придется иметь дело с подобной публикой?
— Ну и когда ожидается приезд господина Балясникова в свою вотчину? — спросил Турецкий.
— Неизвестно. Якобы тот все время что-то скрывает, темнит.
— Еще б не темнить. Разговор с Ладошкиным записан?
— Записан.
— Светлана, нужно сделать распечатку, ознакомить с вашим диалогом исполнительного директора, выслушать его комментарии по этому поводу и в случае больших расхождений устроить им очную ставку. Если он чего-то не знает, поговорите в бухгалтерии, в отделе кадров. Все это попахивает большой туфтой. И не забывайте про Поливанова — что ему было известно про этот завод, чем он интересовался, с кем разговаривал? Он же наверняка приходил туда, когда убили предыдущего директора.
Вячеслав Иванович сказал:
— Я справлюсь в Ярославле, какая информация в базе данных есть на Ладошкина.
Романова сказала, что ей нужно ехать в Зеленодольск, чтобы выяснить, кто работал в пункте обмена валюты в октябре.
— Мне тоже нужно туда, — сказал Курбатов. — Надо зайти в военкомат, потом встретиться с сыном Гордиенко.
— Да, с ним желательно пообщаться, — кивнул Александр Борисович. — Но вы, милые женщины, и ты, Саша, особенно не развешивайте уши, будьте начеку.
В Зеленодольске пассажиры покидали муровскую «Волгу» по мере появления на ее пути нужных объектов. Первой возле банка «Зеленодольск трейдинг» вышла Романова. Удостоверение оперуполномоченного Департамента уголовного розыска МВД произвело на охранников магическое действие. Они смотрели на Галину разинув рты. Несмотря на то что ей нужно было посетить только отдел кадров, Романову уговорили заодно зайти к президенту банка. «Ладно, — подумала она, — хуже не будет».
В отличие от своих нервных секьюрити, президент, напомнившей ей молодого Пьера Безухова из фильма, был совершенно невозмутим. Его вежливость не превышала пределов разумного, а сонный вид как бы специально подчеркивал прозрачность финансовой деятельности вверенного ему заведения. Не может же такой добродушный увалень заниматься сомнительными махинациями! Он поинтересовался, чем может быть полезен столь экзотической персоне, а узнав, тут же попросил секретаршу проводить Романову в отдел кадров
Представившись, Галина объяснила, что хотела узнать, как ей можно связаться с сотрудницей пункта обмена валюты, которая работала там в октябре месяце.
— Я сразу подумала, что вам понадобятся именно эти данные, — сказала кадровичка.
— Почему?
— А чем еще у нас может интересоваться угрозыск? Кроме того случая с фальшивой купюрой, слава тебе господи, никаких чрезвычайных происшествий не случалось.
— Ясно. Ну так как же мне найти ту сотрудницу?
— Вы знаете, я совершенно не в курсе дела. У нас же не государственное предприятие, банк частный. Работала эта Оксана по договору. Трудовая книжка у нее лежала в другом месте.
— Мне нужны ее адрес, паспортные данные. Это в договоре указано?
— Конечно.
— Экземпляры договоров у вас хранятся?
— Договор Оксаны забрал Юрий Павлович Поливанов. Оставил расписку и взял с собой.
— Странно, — сказала Романова. — Он же мог сделать ксерокопию?
— Конечно. У нас ксероксы стоят в каждой комнате.
— Зачем же ему понадобился оригинал?
Тамара Васильевна пожала плечами:
— Не знаю. Он спросил разрешения у нашего президента. Сказал, что по окончании дела прокуратура обязательно вернет документ в банк.
Это было удивительно. Возможно, Поливанов предполагал, что начнется охота за этим договором и у сотрудников банка могут возникнуть неприятности. Возможно, хотел уберечь их от опасности.
— Скажите, пожалуйста, кроме следователя кто-нибудь интересовался этим договором?
— Сама Оксана спрашивала. Нужно было куда-то предъявить, а свой экземпляр она потеряла.
— Она по телефону звонила? — уточнила Галина.
— Да.
— Уже после того, как его взял следователь?
— Да, через день-два.
Видимо, Поливанов совершил ошибку, забрав договор. Ему достаточно было переписать адрес и паспортные данные. Он же решил разворошить логово преступников, заставил их выползти на поверхность, от чего в результате сам же и пострадал.
— Как ее полное имя?
— Балахонова Оксана Леонидовна.
— Значит, вы совершенно не помните, где она прописана?
— Что не в Зеленодольске, это точно. Она вообще приехала откуда-то с севера — не то из Мурманска, не то из какого-то городка рядом. В общем, с Кольского полуострова.
— А здесь где жила?
— Понятия не имею.
— Кто может знать? Подруги у нее здесь имелись?
— В банке? Нет. Какие подруги?! Сидела целый день в своей конуренке, ни с кем не общалась.
Если у нее был настоящий паспорт, еще куда ни шло. А если нет? Неужели никто в банке не знал человека, который занимался валютой? Кто-то же ее сюда привел, рекомендовал. К тому же в пункте обмена есть охранники, тоже могут что-то про нее знать.
Выйдя из банка, Романова подошла к находившемуся в торце того же здания пункту обмена валюты. На крыльце стоял охранник и лузгал семечки. В левой руке он держал газетный кулек. Шелуху аккуратно снимал с губы ладонью правой руки и по мере накопления этого «бункера» выбрасывал ее в стоящую возле дверей урну.