Пуля для следователя
Шрифт:
Подумав, Алексей Яковлевич решил посоветоваться с Мамаевым. Благо тот не расстается со своим мобильником. Николай Николаевич согласился с тем, что им нужно переехать на другую квартиру.
— А вдруг они устроили засаду? Мы выйдем, они нас и схватят.
— Тоже возможно, — сказал журналист. — Тогда оставайтесь, а я чуть позже к вам подъеду.
Кувшинов спросил:
— Где я тебя застал?
— Ты станешь смеяться — в кино. Впервые за два года пошли. Зойке приспичило посмотреть какого-то Брэда Питта. Фильм — «Троя», по «Илиаде». В принципе мы можем и не досматривать до конца, а сразу дернуть к вам. Примерно
— Досматривайте. Мы пока вещи будем собирать.
Собрав нужные вещи, Вероника и Алексей оделись и теперь стояли у окна, глядя за тем, что происходит во дворе. Вскоре возле подъезда остановилась милицейская машина с мигалкой.
— Плохой бы я был криминальный репортер, если бы меня не уважали в милиции, — пробасил Мамаев, вваливаясь в квартиру. Зоя тоже поднялась вместе с ним. — Сижу в кино, смотрю эту Троянскую войну и думаю: «Мне бы ваши заботы». После фильма звякнул милиционерам, объяснил: так, мол, и так. Они проводят. Но, похоже, засады внизу нет.
— Интересно, как они обнаружили нашу квартиру.
— Это проще простого — соседей поспрашивали. Вы же однажды прогревали «фольксваген» — вот они и заметили.
— Нам на милицейской машине ехать или на своей? — спросила Вероника.
Николай Николаевич начал размышлять вслух о плюсах и минусах обоих способов транспортировки. Оставленный во дворе «фольксваген» мог усыпить бдительность преследователей. В то же время Мамаев располагал достоверной информацией о том, что это осиное гнездо со дня на день будет обезврежено.
— А мне дискомфортно, когда под руками нет машины, — сказала Вероника. — Мы с Лешей поедем на моей.
Услышав это нежное «мы с Лешей», Мамаев совершенно растаял от радости за старого холостяка, и проблема была решена. Внизу милиционеры помогли Веронике выбраться из снежного плена — вытолкали машину из сугроба, и все уехали. «Хорошо, если Лешка забудет прошлое этой женщины и у них все сладится, — подумал Мамаев и признался себе: — Я бы не смог забыть. Но у него другой характер».
…Тем же вечером Гордиенко спросил у охранника Федора:
— Как ты думаешь, они догадались, что это проверка?
— Кто знает? Я делал все, как вы велели.
— Спрашивали, откуда ты узнал их квартиру?
— Нет.
— Значит, не догадались.
На этот раз, приехав в Ярославль, чуяли — пахнет жареным, свой «ауди» поставили на перекрестке, возле супермаркета. Магазин работал круглые сутки, машины сновали туда-сюда, сотрудники оставляли здесь свои автомобили на ночь. Значит, их машина не очень бросалась в глаза. И то для страховки иногда переставляли в другое место, потом возвращались сюда же. Въезжать же на участок опасно. Если застукают, потом, чего доброго, вообще не выедешь. Выйти же незаметно у них всегда была возможность — из дома был сделан подземный лаз. Вырыли его не очень удобно, идти нужно скрючившись, ближе к концу чуть ли не ползти, но зато заканчивался ход буквально на помойке. Когда корабль терпит крушение, уже не станешь беспокоиться о сохранности парусов, а будешь рубить снасти направо и налево.
Сейчас в доме на Тюльпановой царило мрачное настроение. Особенно всех донимало нытье Балясникова, который проклинал ту минуту, когда решил приехать в Россию. Сидел бы в Люксембурге и забот не знал. Ростислав резонно напоминал ему, что об этом и говорили — не надо
Оксана тоже вела себя не лучшим образом. Уже все сладилось с Вольфгангом, тот из-за нее дал Веронике от ворот поворот, и вдруг она взялась за старое и воспылала чувствами к Анатолию. Начала вспоминать о том, как им хорошо было в Северограде, говорить, что они, наверное, созданы друг для друга. Анатолий зверел от таких разговоров. Они находятся в розыске, а эта кретинка разводит тут телячьи нежности! Хорошо еще, Вольфганг спокойно относится к ее закидонам. Видать, ему эта бестия тоже изрядно надоела, рад избавиться.
Когда начало смеркаться, Гордиенко, Ладошкин и Балясников, не зажигая света, сидели в комнате второго этажа. Потягивали коньяк, закусывая бельгийскими конфетами в форме ракушек. Разговаривать было не о чем. Уже все обсудили, оставалось только ждать, когда Вольфганг сделает им заграничные паспорта, чтобы побыстрее умотать отсюда.
Неожиданно Григорию показалось, что он заметил передвижение каких-то людей. Все стали напряженно вглядываться в ту сторону. Забор у соседнего дома был невысокий, а за ним простирался сосновый лес. Анатолий и Ростислав подтвердили — да, там кто-то есть. Какие-то фигуры, словно привидения, время от времени перебегали от одного дерева к другому, прячась за стволами.
— Ну Вероника! — прошипел Гордиенко. — Это ее работа. Навела ментов. Сейчас сверну ей шею.
— Да брось ты, — пытался урезонить его Ростислав. — Что ты обращаешь внимание на эту паскуду! Там же может оказаться полно свидетелей. Вчера с ней был какой-то мужик.
Однако Анатолий уже вошел в раж — ноздри раздулись, жилы на лбу набухли. Ладошкин знал, что в таком состоянии его друг совершенно неуправляем. Можно говорить что угодно, приводить самые убедительные доводы — все равно сделает по-своему. Так чудит, например, со своим кортиком. Начиная с отца, кто ему только не говорил: избавься ты от этой улики, держать его при себе — полный идиотизм. Нет, уперся как баран, и хоть кол на голове теши — это мой талисман, он приносит мне удачу.
— Толя, ты вернешься сюда? — осторожно спросил Балясников. Он тоже почувствовал, что сейчас Гордиенко лучше не перечить.
— Куда же я денусь без документов, — сказал Анатолий и затопал по лестнице. Внизу чуть не сбил с ног вышедшего из туалета Вольфганга. Прошипел: — Каюк твоей Горелкиной. Вырву этой гниде язык. Сейчас от нее мокрое место останется.
Тот оторопело проводил его взглядом.
Красавица Вероника не сделала Вольфгангу ничего плохого. Это он обидел ее, связавшись с Оксанкой. Сейчас, после Оксанкиных закидонов, он уже жалел, что расстался с Горелкиной.
Обычно, когда Вольфганг поднимался из подвала, охранники поглядывали за ним. Однако сейчас им было не до того. Все убедились, что дом окружен, и в панике советовались, как наилучшим образом выкрутиться из этой ситуации. Воспользовавшись общим замешательством, Вольфганг подошел к висевшему на стене телефону и быстро набрал номер. Когда Гордиенко спрашивал, он не стал говорить, что знает новый номер Вероники. На самом деле знал, просто не хотел подставлять ее под удар.
— Вероника, тебе нужно спрятаться, — не здороваясь, торопливо проговорил он. — Иначе быть беде — за тобой поехали…