Пуля из будущего
Шрифт:
— А чем тогда за тебя платить будут?
— А ничем за меня платить не будут. Прокол у вас вышел. Нечем матери за меня платить.
— Пусть она квартиру продает. Это недолго. Наших кавказских уголовников сейчас половина Москвы. Сразу купят. И без телефона. Они себе сами поставят.
— Если бы все было так просто. Служебную квартиру продать нельзя. Она принадлежит не матери, а конторе, в которой та работает.
— Пусть взаймы у кого-то возьмет.
— Кто даст? Все знают, что отец не просыхает.
Подполковник полиции с хрустом почесал коротко остриженный затылок и заявил:
— Адина вчера сказала, что тебя не будут
— Так оно и есть, — согласился Алексей. — Видишь, Адина подтверждает мои слова. Если я тебе сейчас скажу, мол, отправляйся-ка ты, предположим, на Луну. Руками маши и лети как птица. Ты скажешь, дескать, не могу, не умею, даже в свой двор не долечу. Точно так же и моя мать. Она не сможет заплатить, нет у нее таких денег. Вообще никаких нет!..
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю тебе и твой банде просто сдаться властям. Позвони нашему комбату, с ним и договорись. Это надежнее. По крайней мере, бить будут недолго. Не так, как в вашей ментовке. Потом суд. Дадут вам много. На вас ограбление магазина, убийство продавца, похищение солдата!.. Но, отсидев, другими людьми вернетесь.
— Ты слишком много нам приписываешь, — сказал полицейский подполковник. — Не такие черные у нас дела…
Он хотел еще что-то сказать, но тут дверь открылась, и на порог стремительно вылетел садист.
— Солдат! В яму! Бегом!.. — завопил он.
Алексей поставил колун и неторопливо двинулся к крыльцу.
— Бегом, я сказал!
Окрик не произвел на Николая никакого впечатления.
Устас повернулся к подполковнику и заявил:
— Джанхот звонил. Следаки его уже допросили. К нам едут. И Гусейн с ними!..
Время тянулось необычайно медленно и напряженно.
Генерал-лейтенант Славин часто посматривал на часы. Он, похоже, куда-то спешил и мысленно торопил события, желая все узнать, а потом уже уезжать.
Что думал и на что надеялся майор Сапожников, было непонятно. Валентин Иванович умел скрывать свои чувства под маской интеллигентной невозмутимости.
Антон же Денисов откровенно волновался. Он даже попросил у генерала разрешения включить Интернет, думая, что если в Ингушетии что-то случится, то Мировая паутина сообщит об этом раньше, чем кто-то позвонит Сапожникову.
Майор к компьютеру не подходил. Он сходил куда-то и принес три стакана чая в тяжелых подстаканниках из нержавейки. Генерал сделал всего пару маленьких глотков, а Антон вообще к угощению не притронулся. Сам же Валентин Иванович, как казалось Денисову, спокойно попивал чай.
Наконец-то майору позвонили, но не на стационарный телефон, рядом с которым сидел генерал Славин, а на мобильник. По репликам Сапожникова можно было догадаться, о чем шел разговор. Валентин Иванович завершил его, убрал аппарат, вдруг расплылся в широкой, во все лицо, улыбке и заметно расслабился.
— Отработали!.. — сообщил он.
— Что там? — спросил Славин.
— Мне сказали, что мы справились с задачей на «отлично». Была машина, начиненная взрывчаткой. Бронетранспортер ребята пожалели, все-таки не копейки стоит. Когда машина неслась на него, они прострелили передние колеса и насмерть положили самого водителя. Машина врезалась в дерево. Взрыва не произошло. Посчитали, что он может быть инициирован со стороны каким-то наблюдателем, подключили блокировку радиосигнала на всех возможных частотах.
— Удачно, — оценил генерал работу ингушских спецслужб.
— Одновременно с этими событиями в аэропорту спецназом были блокированы обе машины такси и террористы, скрывавшиеся в кустах, — продолжал рассказывать майор Сапожников. — Все было предсказано точно, с той лишь разницей, что у одного из бандитов вместо гранатомета был с собой огнемет «Шмель». Эта штука гораздо более опасная, и не только для президента республики, но и для всего его окружения. После выстрела никто в кортеже не смог бы, думаю, выжить. Таким образом, благодаря нам, а особенно, конечно, Антону Ивановичу…
Генерал Славин встал и заявил:
— Рад, что вам удалось заполучить такого ценного сотрудника. Прошу меня извинить, но мне давно уже пора быть в другом месте. Поэтому я откланиваюсь. Вам, как я понимаю, есть чем заняться и без меня.
— Будем составлять документы, — сказал Сапожников. — Акт выполнения задания я сейчас напишу, а остальные бумаги стандартные. Я распечатаю все для Антона Ивановича, пусть он дома в спокойной обстановке перечитает, ознакомится, даст жене посмотреть. Завтра мы встретимся и перейдем к официальным делам. Да, как только подпишут акт выполнения заказа, я сразу схожу в бухгалтерию. Как у вас сейчас с финансами, Антон Иванович?
— Вообще никак. Даже на автобус нет. Вчера последнюю мелочь жене отдал, а сегодня меня в полицию везли за казенный счет.
— Я попрошу в бухгалтерии. Обычно у нас выплаты производятся в течение месяца, но сегодня особый момент. В крайнем случае схожу к руководству управления. Думаю, проблему решим. А потом я вас отправлю домой на машине и завтра за вами ее пришлю. Прямо с утра.
— Мне нужно на работе договориться.
— Антон Иванович, я, человек, не обладающий никакими экстрасенсорными способностями, для чего сижу в этом кабинете? Чтобы решать организационные вопросы. Управляться с ними я обязан сам. Я сегодня же обо всем договорюсь. Вы можете в своей ремонтной мастерской уже не появляться. И трудовую книжку вашу я заберу сам, и в нашем управлении кадров все оформлю. Вам только документы принесу на подпись. Устроит вас такая забота, товарищ рядовой контрактной службы?
— Еще как устроит, товарищ майор.
Подполковник Виктор Николаевич Сидоркин командовал не только сводным отрядом спецназа ГРУ, но и батальоном в бригаде, в которой служил старший лейтенант Крамолов. Он весь вечер ходил, держа в руке сотовый телефон, и дожидался звонка от командира взвода, отправленного на операцию.
Подполковник Сидоркин знал, что в районе ее проведения мобильная связь отсутствует. Но он заранее договорился со старшим лейтенантом Крамоловым, что тот после выполнения задания найдет возможность поговорить с подполковником с какого-нибудь местного стационарного телефона. Например, из ближайшего села. Разговор шел конкретно об участковом инспекторе полиции, который должен был быть в курсе того, что происходит у него под носом, чтобы, в случае чего, не соваться туда, куда ему не следует, и не мешать спецназовцам работать.