Пуля справедливости
Шрифт:
Как Федор и предполагал, первым делом его заставили раздеться. Делая это, он незаметно от доктора и санитара, положил «жучок» себе в рот. После того, как он снял с себя всю одежду, санитар завел его в комнату, где стояла большая ванна.
– Спинку потереть, – посмеиваясь, предложил санитар. Федор отказался, помотав головой. Сам намылил мочалку, потом натерся ею, потом обдал тело под душем. Глянув в приоткрытую дверь, заметил, с какой тщательностью санитар осматривает его одежду, ощупывая и заглядывая в карманы. Хорошо, что он догадался спрятать «жучок» в рот, а то бы всю операцию ожидал полный провал. Санитар даже не побрезговал сунуть нос в его кроссовки, поглядеть под стельками.
От
После душа его повели в палату, где кроме него лежали еще трое. Старик и два молодых парня. Один, кажется, был ничего, а вот второй, явно держал в палате верх и не хотел, чтобы к ним вселился новичок, который был выше ростом и по виду, крепче телосложением. Посмотрев на Федора, он сказал санитару:
– Ну и на хера ты его сюда к нам привел? Неужели больше некуда?
Санитар показал борзому парню кулачище.
– Поговори у меня. К тому же, эта каюта рассчитана на четверых. А он – смирный. Неудобств вам не доставит, – заверил санитар.
– Главное, чтоб не храпел, вон как дед. А то тогда я ему носки в хавальник запихаю, – огрызнулся борзый парень. На что санитар отреагировал своеобразно. Сказав:
– Разберетесь. Ты ему объясни, что и как тут, – и вышел из палаты.
Федор прошел и сел на койку, которая предназначалась ему. Осмотрелся. Комната была довольно просторной, и в ней с легкостью еще бы уместилось пару кроватей. Особого комфорта, кроме телевизора стоящего на тумбочке, возле кровати борзого парня, Федор тут не заметил. Зато увидел под каждой кроватью пластмассовые горшки с крышками, на которые обычно сажают детей. Наличие этих предметов несколько удивило Туманова.
– Это на тот случай, если приспичит поссать, – начал объяснять борзый парень. – Потому что ночью выходить в коридор не разрешается. Заметят и тебе будет плохо. От бессонницы есть хорошее средство, укол в жопу. И до утра будешь спать, как убитый. Захочешь посрать, терпи до утра. И не вздумай навалить в горшок, как это по первости сделал дед. Вонью твоего дерьма я дышать не обязан. Поэтому, заставлю съесть все, что будет в горшке.
Федор уже понял, что не понравился этому не в меру борзому парню, неизвестно зачем попавшему сюда. На больного он не тянул. Скорее всего, сердобольные родители, спрятали его сюда от милиции за какое-нибудь совершенное преступление. Потом Туманов это обязательно выяснит. А пока, желательно, не вступать в конфликт и не привлекать внимание персонала. Ведь Даша сказала, что он тихоня, который не обидит и мухи. Вот и надо стараться не выходить за рамки этого.
Второй парень, видно уже успевший сдружиться с борзым и отдавая ему лидерство, угоднически хихикнул и сказал:
– Имей в виду, он не шутит. Все густо образное тебе придется сожрать…
Федор посмотрел на говорившего. Шестерок никогда не уважал. А этот хлюпик и вовсе ничего не представляет из себя. Два молодых козла спелись и как хотели, издевались над беззащитным стариком.
– И запить жидко образным, – закончил Туманов за хлюпика, который, после того, как Федор глянул на него, сразу замолчал. Причем, произнесена эта фраза новичком была так, что борзый парень почувствовал легкое смятение в душе. Федор, это не старик, безмолвно лежащий на отдельно стоящей койке. И не хлюпик, старающийся угодить ему. И чтобы как-то выкрутиться из замешательства, он пренебрежительно ухмыльнулся, сказав, чтобы старик и хлюпик слышали:
– Я ценю твой юмор.
По большому счету, Федору было наплевать на то, что ценил этот борзой, да и на него самого тоже наплевать. Но приглядеться к нему стоило. Туманов подумал о том, вдруг, его нарочно поселили в эту палату, чтобы посмотреть, как поведет он себя. Вдруг, этот борзой не спроста таращит глазенки
– Валек, – позвал борзого парня хлюпик.
– Это для него я Валек. А для тебя и старика, я – Валентин Николаевич. И обращаться ко мне так. Ясно? – строго спросил борзой парень у Туманова.
Федору захотелось звездануть засранца промеж глаз. И чтобы не сотворить этого прямо сейчас, сию минуту, Туманов отвернулся.
– Эй, новичок, чего молчишь? Не понял что ли? – попробовал пристать борзой, но хлюпик отговорил его, сказав: – Да ладно. Плюнь ты на него. Чокнутый он, чего с него возьмешь. Садись, лучше в картишки перекинемся.
Федор лег на кровать и закрыл глаза.
В эту ночь Туманов не решился предпринять какую-либо попытку выйти из корпуса и подойти к тому зданию, где как говорили Грек с Ваняшиным, содержались особо буйные психи. Это он попытался сделать днем, когда им разрешили погулять. Во-первых, появилась возможность осмотреться, и расхаживая по территории клиники, Федор вполголоса наговаривал все, что видел. Знал, Грек с Ваняшиным прослушивают его, и им тоже не помешает узнать, что находится на территории. Сначала Федор оглядел все строения. Внутрь заходить не решался. Да и вряд ли бы его пустили внутрь. А снаружи смотреть не возбранялось. Но когда он увидел возле здания для особо буйных джип бывшего замминистра Камова и попытался подойти к этому зданию, перед ним, как из-под земли вырос здоровяк охранник в пятнистом камуфляже.
Федор заулыбался, скроив глупую физиономию, и сказал:
– Я погулять тут хочу. Там столько всяких деревьев, – кивнул он на здание, вокруг которого раскинулся целый фруктовый сад. Впрочем, как выяснилось, простым пациентам туда воспрещалось заходить. Территория, где располагалось здание, от основной части больницы отделяла решетчатая ограда, окрашенная в зеленый цвет. Только поэтому ее невозможно было разглядеть в бинокль. Издалека она сливалась с зеленью сада.
Появившийся перед Федором охранник, изучающе таращился на него. Но не долго. Пациент не вызвал у него подозрений. К тому же, случалось, что и другие ротозеи, навроде этого, тоже захаживали сюда и даже намеревались попасть за ограду. Главное, доходчиво объяснить, что им тут делать нечего и чтоб больше не совали сюда носа, если не хотят схлопотать по нему.
Федор схлопотать не хотел. Поэтому, без лишних вопросов удалился. А охранник также внезапно растворился в зелени сада, как и появился. Но Туманов нисколько не сомневался, что он не ушел совсем. Просто затаился где-то, спрятался и наблюдает за вверенной ему территорией.
– Ну и порядки здесь, – с сожалением произнес Федор, усевшись на лавочку, где сидели двое пожилых: мужчина и женщина, пациенты, и что-то горячо обсуждали. Федор прислушался. Оказалось, оба были не довольны порядками, царящими здесь, и возмущались, почему их не пускают на заднюю часть территории. «Ну слава Богу. Оказывается, ни я один проявляю интерес к тому саду», – подумал Туманов и придвинулся ближе к говорившим. «Жучок» лежал в кармане его брюк. Знал, что от малейшего шороха, создается шум, который мешает Греку или Ваняшину вести прослушку. Чуткая аппаратура улавливает все звуки на расстоянии нескольких метров. И обыкновенный шорох брюк, в которых лежит «жучок», может восприниматься громким скрежетом. С аппаратурой рассчитанной на кабинет, Федор ничего поделать не мог. Пока была необходимость, чтобы «жучок» всегда был при нем.