Пуля уже в пути
Шрифт:
— И что из этого? — непонимающе сказала Оксанка, накручивая в задумчивости на палец прядь черных волос. — Нас так обязательно поймают.
— Собственный зад они поймают! — Я гордо выпрямился и обогнал медленно плетущийся впереди трактор. — Машину они, конечно же, найдут, но только без нас и не там, где предполагают. Мы скоро ее бросим, все равно бензин почти на нуле.
Я обеспокоенно взглянул на стрелку датчика и продолжил развивать свою мысль.
— Их сперва удивит, почему это мы пытаемся вернуться в Новосибирск. Но так как соображаловка у них работает,
— Круто! — выпалила Оксанка, но тут же засомневалась. — А ты уверен, что твой план сработает?
— Нет, — сознался я. — Совсем не уверен. Но и другого у меня не завалялось. И если даже все получится так, как я предполагаю, это совсем не значит, что мы легко проскочим сквозь милицейские посты. Там нас все равно будут ждать. Но основные усилия они все-таки направят на восток. И это дает нам маленький шанс выскользнуть незамеченными из мышеловки.
Оксанка задумчиво почесала кончик носа и наградила меня одобряющим взглядом из-под пушистых ресниц.
— Бесподобно! У тебя, Гошик, прирожденный талант.
— Чего уж скромничать. — Окурок полетел в окошко. — Я просто гений.
Ксюшка расхохоталась, взглянув на мою невинную физиономию.
Пропыхтев еще с десяток километров, колымага закашлялась, как чахоточная на смертном одре, и, последний раз плюнув сизым дымком, заглохла. Мы неспешно скатились на обочину и без сожалений покинули салон. Перебежав на противоположную сторону дороги, отправились в обратном направлении. Я поднял вверх руку, стараясь поймать попутку, так как светиться невдалеке от краденой машины не хотелось. Оксанка топала рядом, резвясь на просторе. Не хватало еще, чтобы она принялась подпрыгивать, играя в классики.
Сбоку скрипнули тормоза. Неподалеку остановился грузовик «ГАЗ». Можно сказать, земляк. Дверца распахнулась, и из нее высунулась лохматая голова молодого парня.
— Куда топаем? — поинтересовался он, осклабившись в улыбке.
— Вперед, — я неопределенно махнул рукой в требуемом направлении, а Ксюшка состроила жалобно-просящую мордочку.
— Садитесь, подвезу.
Я сперва помог забраться Оксанке, потом запрыгнул сам. В кабине было тесновато для троих, зато тепло. Взревев движком, машина на удивление легко помчалась вперед. Около лобового стекла лежала початая пачка «Примы», и я жадно сглотнул слюну. Без сигарет я мог озвереть в ближайший час.
— Закурю, друган? — протянув к сокровищу руку, спросил я. — Свои кончились, а ларьков по дороге не встретил.
— Травись на здоровье, — кивнул он и тоже задымил. — Так куда путь держите? Я смогу вас только да Усть-Тарки добросить, а там мне сворачивать в Татарск. Я в областной центр на базу ездил, — словоохотливо трещал он, — весь день за рулем, а поговорить не с кем.
— Вот перед поворотом нас и высадишь. — Я блаженствовал, выпуская клубы
— Как скажешь, — он пожал плечами. — Километров через сорок стоянка дальнобойщиков будет. Там и кафе есть. Так что без сигарет не останешься. Издалека, видать, топаете, раз свои кончились.
— Это точно. — И, подумав мгновение, я выдал очередную легенду. — Дочь вот украл у ее мамаши, шалавы. Мы с ней пять лет в разводе. И все бы ничего, так она спуталась последнее время с каким-то пропойцей. А девчонку забросила совсем. И мне запрещает с ней видеться, судимый, мол. Вот и пришлось ее умыкнуть. А эта стерва кипеж, наверное, подняла.
Ксюшка еще теснее прижалась ко мне, положив голову на плечо, что должно было означать безграничную любовь к непутевому папаше. Актриса из нее получилась бы высшей пробы. Но, может быть, она и не играла, настолько естественно у нее вышло.
Под ни к чему не обязывающий треп время летело незаметно. Мимо нас пронеслась на всех парах серая с синей полосой милицейская машина, бросая во все стороны отблески от включенной мигалки. Еще через десять минут за ней проследовала другая.
Я проводил их задумчивым взглядом, продолжая травить анекдоты. Им давно пора бы найти брошенную колымагу майора и ринуться на наши активные поиски в ложном направлении. По всей вероятности, именно так они сейчас и действуют, бросив основные силы на восток.
На стоянке дальнобойщиков я затарился сигаретами, рассовав три пачки по разным карманам. Вернувшись к ожидающему нас грузовику, сказал Оксанке, чтобы выметалась.
— Я здесь договорился с одними. Они нас прямо до места добросят. — И водителю: — Так что спасибо тебе, выручил беглецов.
Я протянул ему полтинник за оказанную услугу.
— Да брось ты, — махнул он рукой. — Свои люди, когда-нибудь сочтемся. Жаль только, что дальше опять в молчанку играть. С вами весело было.
— Бери, — я настойчиво сунул ему в руку бумажку. — Каждый труд должен вознаграждаться.
Он, невероятно смущаясь, все же взял купюру и бросил на прощание, захлопывая дверцу:
— Счастливо удрать! Бывайте.
И вырулил со стоянки. А Ксюшка даже помахала ему вслед рукой, чуть привстав на цыпочки. Потом повернулась ко мне:
— Ты и вправду договорился с дальнобойщиками?
— Нет пока. Но стоит попытаться. Если нас ищут, то в первую очередь они проверяют легковушки и обычные грузовики. А дальнобойщики чаще всего едут парами и попутчиков берут неохотно. Так что и проверять их, наверное, не станут.
Я огляделся по сторонам. «КамАЗов» с длинными прицепами на стоянке скопилось не меньше пяти. Медленно проходя мимо них, я внимательно всматривался в номера. Желательно бы найти таких, что едут западнее Нижнего. А уж если бы попался земляк, то это было бы невероятной удачей. И дело останется за малым. Уговорить его взять попутчиков в неблизкий путь.
Мы с Оксанкой подошли к одной из машин с московским номером, в которую усаживались двое водителей.
— Слушай, друг, захвати до Нижнего Новгорода.