Пуля
Шрифт:
– Хорошо, тогда ответь мне, - сказала я.
Он посмотрел на меня без намека на дружелюбие.
– Нет. Нет, я не сделал того, что Нарцисс так сильно желает. Я не сделал его своим зверем зова, но если бы сделал и пришел в его постель, как он хочет, то он был бы готов оставить Сент-Луис и следовать за мной, куда бы я ни направился.
Я не знала, что на это ответить.
– Нарцисс, наверное, влюблен как кошка, раз готов ради тебя покинуть безопасный город и бороться за контроль в другом месте.
Ашер засмеялся,
– Я не уверен, что Нарцисс способен на любовь, но он действительно хочет меня. Достаточно сильно, чтобы разрушить все, чего он достиг, если я стану его - во всех смыслах этого слова.
У меня появилось ощущение, что об этом говорилось не единожды, но для меня это было новостью. Я посмотрела на Жан-Клода и сказала то, что думала.
– Как давно ты знаешь о предложении Нарцисса?
– Достаточно давно, - ответил он.
– И когда вы собирались сказать мне об этом?
– Он не мог рассказать тебе, - сказал Ашер, - потому что это заставило бы его раскрыть и причину, по которой я хочу уйти, а этот разговор - последнее, чего он хотел бы. Не так ли, мой хороший? Ах, да, теперь ты больше не мой красавчик; больше нет...
– Что это значит?
– спросила я.
– Это значит, что если я не могу быть любимым, то я хочу, чтобы меня уважали, как Мастера вампиров со своими собственными зверями зова.
– Я все еще не понимаю ни слова, ребята, просветите меня, - сказала я.
– Я хочу официального приветствия, - сказал Ашер.
– Мы все здесь друзья, mon ami, - напомнил Жан-Клод.
– Нет. Нет, мы не друзья, - сказал Ашер.
– Я или Мастер и твой заместитель, или нет. Если я являюсь тем, кем думаю, то это мое право - требовать официального приветствия от всех в комнате.
– Я не думаю, что это дело касается Джей-Джей, - сказал Джейсон.
Мы все посмотрели на него. Я не знала, что сказать на это заявление, но Жан-Клод нашел слова.
– Ты совершенно прав. Она - наш гость, и это ее не касается.
– Я сейчас устрою ее и вернусь, - сказал Джейсон, уводя ее за занавес в сторону прихожей. Она что-то спросила у него тихим серьезным голосом. Он только покачал головой.
– Почему ты требуешь официального приветствия от всех? Разве это не то, что мы делаем для наших приезжих гостей или других доминантов и Мастеров? Мы же не здороваемся так друг с другом?
Ашер посмотрел на меня - лицо, наполовину скрытое волной волос, голубой шелк - красота и надменность. Но я знала, что были и эмоции, которые он прятал в глубине души. Он пришел к нам именно таким, как щитом загораживаясь своей красотой, когда он боялся, что что-то причинит ему слишком сильную боль.
Это заставило меня посмотреть над головами охраны на картину над камином, вокруг которой был построен дизайн всей комнаты. На ней были изображены
Ашер на полотне был белоснежно-золотым совершенством, Джулианна сидела перед ним, а Жан-Клод стоял за ними обоими, уже тогда одетый в присущем ему черно-белом стиле. Ашер на картине был без шрамов, и художник поймал то же высокомерие, которое я видела перед собой сейчас.
– Когда ты говоришь, что это должны быть все, кто находится в комнате, ты на самом деле имеешь в виду всех до одного?
– спросила я.
– Да.
– Жан-Клод?
– Мы часто ведем себя здесь неофициально, но, как Мастер, он имеет право на официальное приветствие каждый раз, когда входит, - сказал Жан-Клод.
– Официальное приветствие - это как помериться причиндалами, - сказала я.
– Мы не должны делать это друг с другом.
– Я думал, что не должны, - сказал он, и его лицо ничего не выражало, не давая мне ни единой зацепки. Дерьмо.
Я повернулась к Ашеру.
– Ты всерьез собираешься заставить всех нас это делать?
– Да, - ответил он.
– Но почему?
– спросила я.
– Потому что я могу.
Я озадаченно глазела на него где-то с минуту, а затем произнесла:
– Ладно... и как это делается?
– Тот, кто считает меня доминантом, должен приветствовать меня, а тот, кто чувствует, что доминирует или равен мне... что ж, как пойдет...
– И как может пойти?
– спросила я.
Мика ответил вместо него:
– Смотря кто предложит свою плоть и кровь.
– Приветствие - просто формальность, - сказала я.
– Тот, кто покоряется, предлагает кровь, вампир или оборотень нюхает или целует эту точку, и мы двигаемся дальше.
– Так происходит не всегда, ma petite, - заметил Жан-Клод.
– А что еще?
– спросила я.
– Ты же знаешь, что некоторые вампиры используют этот способ, чтобы помериться силами друг с другом.
– Да, я это видела.
– Ритуал - в предложении крови. Доминирующий или Мастер может принять то, что ему предлагают. Так это было много веков назад. Мастер выбирал одно из предложений и кормился, так что, подчиняясь, ты даешь ему право выбрать тебя для кормления.
– Но мы так не делали, когда нас посещали Мастера других городов, - напомнила я.
– Ашер ссылается на свои права, и это в рамках его прав, - Жан-Клод взмахнул рукой, и охранники расступились, чтобы вампиры могли видеть друг друга.
– Это то, что ты хочешь получить?
– Да, - повторил он, и его голос не сулил ничего приятного.
– Я чувствую себя так, словно мы вступили в бой, про который ничего не знаем. Если мы предлагаем нашу плоть и кровь, то я хочу знать, почему.
– Ты можешь предложить ее, Анита, если считаешь меня доминантом. А ты так не думаешь.