Пункт назначения 1978
Шрифт:
Девчонка уже успела взять себя в руки. Вид приняла донельзя обиженный.
– Удивляет. – Подтвердила она.
Я пожал плечами.
– Я за тебя рад. Но это только твои проблемы.
– Мои? – маленькая стерва была безмерно удивлена. Так с ней еще никто не разговаривал.
Я не стал ждать, пока она придет в себя, обогнул стороной, свернул за угол и пошел вдоль гаражей. Очень надеялся, что в ней проснется гордость, что догонять не станет. Я ее опять недооценил. Вика не сдалась. Она желала добиться своего,
– Удивляет, – повторила девчонка, словно моих последних слов и не было, – твое бессердечие, твое хамство, твоя наглость, твоя жадность, твое нежелание пойти навстречу девушке, твое…
Это перечисление грозило затянуться надолго. Мне совсем не хотелось его выслушивать. Я резко развернулся, пропустил ее между собой и стенкой гаража, поддел плечом, а после пригвоздил ладонью к ржавой металлической поверхности. Держал я ее за шею и вдруг осознал, что безумно хочу сжать пальцы, надавить так, чтобы придушить эту гадину. Не совсем, не до смерти, но чувствительно, чтобы раз и навсегда поняла. И сам себе поразился. Испугался своего желания. Никогда у меня не возникало такого чувства.
Вика тоже не на шутку испугалась, вцепилась в мою ладонь, попыталась ее от себя оторвать. Но очень быстро опомнилась, прижалась лопатками к стене, выпячивая вперед не по возрасту крупную грудь, выставляя ее на показ, вызывающе покорно опустила руки вдоль тела. В глазах ее на миг блеснуло торжество. Она сменила тактику. Из обиженной девицы превратилась в беспомощную жертву. Так или иначе, но для нее я был рыбкой, попавшейся на приманку.
Меня же обуяла веселая злость, и я сказал:
– Какая же ты дура. Запомни раз и навсегда – ты мне не интересна.
На лице девчонки мелькнула растерянность.
– Ты тут мнишь себя леди Ровеной. – Голос мой стал совсем холодным. – Думаешь, что можешь крутить другими, как тебе вздумается? Так вот знай, никакая ты не леди, ты обычная маленькая лядь!
После этого отпустил, вытер ладонь о штаны, словно ненароком вляпался в дерьмо, развернулся и просто ушел, оставив стоять одну. Вика молча смотрела мне в спину. Казалось, что рубашка меж лопаток вот-вот задымится. А я подумал, что, к счастью, в этот раз губительной болезни по имени «Вика», сумел избежать.
Глава 19. Прогулка
Ребята меня уже успели заждаться. На этот раз они устроились у тумбы с афишами. Я кинул туда взгляд и поморщился – гонки в шаре продолжали свои блистательные гастроли.
– Мы думали, ты не придешь. – Сказал Димон, поднимаясь навстречу и протягивая руку.
– Почему? – ответил я вопросом на вопрос, но, по правде говоря, не так уж сильно и удивился.
– Да так… – он улизнул от ответа.
Пашка протянул свою грабку небрежно, не вставая с забора. И решил поддержать разговор:
– Ты чего опоздал?
Я поморщился.
– Вику
Пашка задержал свою руку в моей. Спросил, на это раз с искренним любопытством:
– И что она?
Что тут скажешь?
– Ничего. Дура она, ваша Вика. С ней разговаривать бесполезно. Ничего не хочет понимать.
– Это точно. – Хохотнул Димон. – Она, как сюда переехала, всех ребят против себя настроила.
Тут пришел мой черед удивляться:
– Переехала? А она разве не местная?
Пашка пружинисто поднялся, задрал вверх руки и потянулся, разминая спину.
– Нет. Из Москвы она.
А Димон добавил:
– Отца ее сюда перевели. Говорят, он там большой шишкой был. К нам его понизили.
И тут же закруглил разговор:
– Ну, хватит о Вике. Айда, купаться.
Он выудил из-за тумбы старенькие линялые ласты и маску без трубки, обернулся ко мне и спросил:
– Ты нырять-то умеешь?
Хм, сложный вопрос. Пробовал когда-то. Лет сорок назад. Я про себя рассмеялся над своими мыслями. Вслух сказал:
– Не особо.
Пашок понимающе кивнул и хлопнул меня ладонью меж лопаток.
– Не боись, научим.
Я и не боялся.
Домой вернулся уже после двух. В квартире было тихо. Ключ ожидаемо нашелся под ковриком. На плите ждал обед – жаренка с котлетой. В банке на столе – компот. Рядом записка: «Никуда не убегай. Вечером пойдем гулять. Папа возьмет «Зенит». Чуть ниже приписано отцовской рукой: «Отпуск скоро пройдет, а у нас ни одной совместной фотографии».
С этим я было согласен. В прошлый раз действительно ни одной общей фотографии не вышло. Пусть хоть в этот будет. На память.
Я взял вилку, перенес банку с компотом на мойку и принялся есть прямо со сковороды, стоя. Жадно, с удовольствием. Ныряние и утренний заплыв разожгли во мне зверский аппетит. Не спасла и вареная кукуруза, купленная по случаю на пляже.
Все оставленное матерью заглотилось в мгновение ока. Грязную посуду я загрузил в мойку и озадачился тем, что давно пора было сделать – принялся искать молоток и гвозди. Твердо решил заколотить дверь, чтобы ни в чью дурную голову не пришла замечательная мысль, узнать, что там внутри. Сейчас для этого был самый походящий момент.
Не знаю, как у кого, у нас дома все инструменты хранились в стенном шкафу в туалете. Мой дед такое добро держал на застекленной лоджии. Здесь оба варианта отпадали по причине полного отсутствия как санузла, так и балкона. Я почесал репу, и принялся методично обыскивать все шкафчики в кухне.
Мог бы и не стараться. Пусто! Пришлось перебираться в коридор. Здесь с потайными местами тоже было не густо. Разве что потолочная антресоль на перешейке перед кухней. Благо дверки у нее не запирались.